— Н-не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетала она.
— Да неужели? — усмехнулась Линди.
Забыв обо всем — и о том, что сопротивляться бесполезно, и о собственном решении покончить с обманом, Дорси молча замотала головой. Говорить она не могла — да это и к лучшему, ибо все ее слова прозвучали бы либо очередной ложью, либо мольбой о пощаде.
— Линди, объясните, что за чертовщина здесь творится?
О господи! Дорси совершенно забыла, что за спиной у нее стоит Адам! И все слышит.
Ужас ее превратился в нечто неописуемое. В черную дыру отчаяния. Теперь — она знала точно — ничего у нее не выйдет. Она не сможет очистить душу признанием. В задушевном разговоре наедине она могла бы все объяснить, но после того, как подаст ее историю Линди, никто и ничто не убедит Адама, что у нее не было дурных намерений.
Она порывисто обернулась к нему:
— Адам, нам надо поговорить!
— Поздно, — раздался из-за спины голос Линди.
— Это не то, что она думает!
— Поздно, Дорси.
— Дай мне объяснить!
— Нет, позвольте мне все объяснить.
— Объясните мне хоть что-нибудь, — прорычал Адам; взгляд его метался от одной женщины к другой, — потому что я ни черта не понимаю!
— Адам… — начала Дорси.
Но Линди заглушила ее голос своим:
— Адам, вы знаете, что спите с врагом?
Подлый прием, но эффективный. Адам мгновенно уперся взглядом в Линди.
— О чем вы говорите? — требовательно спросил он.
На губах Линди выдавилась острая, как бритва, злорадная усмешечка.
— Видите ли, Адам, нас почтила своим присутствием знаменитость. Дорси Макгиннес — не кто иная, как Лорен Грабл-Монро!
Адам ошарашенно перевел глаза на Дорси, затем снова на Линди.
— Линди, вы с ума сошли!
Линди медленно, почти с сожалением покачала головой:
— Были в моей жизни времена, когда я совершала ошибки, но те времена давно позади.
— Линди! — простонала Дорси.
Не обращая на нее внимания, хозяйка клуба продолжала:
— Эти блокнотики мне давно уже казались подозрительными. И однажды вечером, после того, как все служащие ушли, я открыла шкаф и их просмотрела.
— Вы читали мои личные бумаги? — воскликнула Дорси. — Обыскивали мои вещи? И еще смеете меня обвинять в непорядочности!
— Я защищаюсь, Дорси. Ты не знаешь, а если бы и знала, все равно бы не поняла, на что мне пришлось пойти и чем пожертвовать, чтобы начать свое дело. Я должна быть уверена, что никто не отнимет у меня клуб. «Дрейк» — дело моей жизни, а ради жизни я готова на все. Так было и так будет. И если для защиты клуба мне придется обшарить чужой шкафчик — поверь, я не лишусь сна. Мне случалось делать вещи и похуже.
— Но…