Про маленькую пухлую Юлю, тоже редактора сайта, Бурдик сказал:
– ТНТ!
– Она на ТНТ работала?
– Не-а, – и, выдержав паузу, произнес: – Ты – дух! Дослужишься до черпака – расшифрую.
И начались телевизионные будни. Операторы волокли к служебным машинам камеры и штативы, журналисты носились по коридору, шурша бумажками, в студии на зеленом фоне творилось волшебство. В «Юлином царстве» полсотни пальцев порхали по клавиатуре, принтер сплевывал распечатки, пахло кофе…
– Ну как же, – удивился Женя, поворачиваясь с офисным креслом, чтобы видеть коллег. – «Курьи ножки», детская передача.
– Впервые слышу, – сказала Йоха.
– «Давайте, ребята, спросим у Вия».
– Что-то знакомое. – ТНТ сморщила носик, изображая активную мозговую деятельность, но быстро капитулировала. – Прости.
– А когда ее показывали? – поинтересовался Бурдик.
– Да в девяносто шестом…
– Хах! – тряхнула кудряшками Человечек. – Я в девяносто восьмом родилась.
Выяснилось, все Юли появились на свет в конце «лихих» и не застали Бабу-ягу с Лешим Лешей. Бурдик, девяносто третьего, помнил только «Зов джунглей» и «Утиные истории». Тридцатидвухлетний Женя был самым взрослым в кабинете.
– Там такая жуть, – разоткровенничался он. – Куклы старые, декорации фиговые, от одной музыки волосы дыбом вставали.
– Стопэ! – перебил Бурдик. – Тебе ж тогда восемь лет стукнуло.
– Ну.
– И ты в восемь боялся кукольной передачи?
Жене не понравился тон эсэмэмщика. Он решил, что сболтнул лишнего.
– Не боялся я. Просто рассказываю – кринжовая передача была.
– Психологическая травма на всю жизнь! Куклофобия!
– Педиофобия, – исправила ТНТ. – Боязнь кукол – педиофобия. И вообще, отстань от человека, Боб.
Бурдик отстал, но в течение часа спорадически похрюкивал:
– Леший Леша! Восемь лет!
«Альтаир» находился в центре города, возле детского сада и сквера. В окрестностях Женя иногда замечал чудаковатого старика. Худющий, расхлябанный, брюки болтаются на костлявых бедрах, сорочка расстегнута настежь, демонстрируя впалую грудь. Вокруг лысины – венчик седых волос, длинных, тонких и каких-то крысиных. Старик был карикатурой на старика, словно телепортировался из мультика «PIXAR». Нос – картофельный клубень, подбородок торчком, уши огромные и мясистые и беззубый рот рубцеватыми складками.
Он торчал у детского сада, сунув клубень между прутьями забора. На конкурсе «чуваков, напоминающих педофилов», он обошел бы героя «Милых костей».
– Черт какой-то, – сказала Йоха брезгливо.
– Просто старый человечек, – жалела сердобольная Человечек. Впрочем, и у Жени не было никаких доказательств, что старик так же гадок, как выглядит. Не было – до октября.