Другие принимают за «силу» своих чувств погоню за приключениями и чересчур эмоциональную вовлеченность в них. Это могут быть лихачество за рулем, интриги, сексуальные похождения. Но потребность пощекотать себе нервы, возбудиться безошибочно указывает на болезненную пустоту внутри. Только провокационные необычные стимулы могут добыть хоть какой-то отзвук у их неподвижных, инертных чувств.
Третьи, казалось бы, отличаются определенностью чувств. Похоже, они знают, чего хотят, и их чувства адекватны ситуации. И тут опять дело не только в ограниченном наборе их чувств, а в том, что все они мелочны по сути и даже низменны. При ближайшем рассмотрении понятно, что эти люди автоматически чувствуют то, что в соответствии с их внутренними предписаниями им надо чувствовать. Или они всего лишь демонстрируют то чувство, которого от них ждут. Наблюдения такого рода еще более обманчивы, когда личные надо совпадают с надо культуры; нас может спасти от ошибочного заключения лишь полная картина эмоций. Чувства, рожденные в сердцевине нашего бытия, обладают непосредственностью, глубиной и искренностью; если какого-то их этих качеств недостает, нам следует внимательнее присмотреться к стоящей за этим динамике.
Энергичность при неврозе наблюдается разная – от состояния всеобъемлющей инертности (когда «нет сил»), через единичные непродолжительные попытки усилий до постоянной, даже чрезмерной энергичности. Нельзя утверждать, что невроз сам по себе делает невротика более или менее энергичным, чем здорового человека. Такое заключение позволит сделать только количественный подход к энергичности человека, независимо от его мотивов и целей. Как мы утверждали вообще и рассматривали в подробностях, одна из главных характеристик невроза – это смещение приложения сил: от развития заложенного потенциала реального Я на развитие фиктивного потенциала идеального Я. Чем полнее мы понимаем значение этого процесса, тем меньше проблем нам доставляют несоответствия во внешнем выходе сил. Здесь я упомяну только о двух гранях процесса.
Чем больше сил отбирает на службу себе гордыня, тем меньше их остается для конструктивного влечения к самореализации. Проиллюстрируем это типичным примером: влекомый честолюбием человек может проявить колоссальную энергию, чтобы достичь высокого положения, власти и славы, а с другой стороны, у него не находится времени, желания и сил на личную жизнь и свое духовное развитие. На самом деле проблема не в том, что у него не остается сил на личную жизнь и развитие. Даже если бы у него было сколько угодно сил, он бессознательно отказывался бы использовать их ради своего реального