, а есть противопоставления – разум
против чувств, разум
против тела, разум против
Я. Но и эта раздвоенность тоже служит ослаблению напряжения, сокрытию конфликтов и установлению подобия единства. Есть три пути, как это может происходить.
Разум становится наблюдателем за Я. Японский философ Судзуки говорит: «Ум, в конце концов, лишь созерцает, а когда все же делает какую-то работу – он наемник, к добру или к худу»[44]. В случае невротика разум – лишенный дружелюбия, придирчивый зритель, он более или менее заинтересован, он более или менее садист, но он всегда отстранен – словно наблюдает за чужим человеком, с которым столкнулся случайно. Иногда самонаблюдения такого сорта бывают довольно механистичными и поверхностными. Пациент даст вам приблизительный отчет о происшествиях, делах, симптомах, усиливающихся или ослабевающих, не касаясь значения, которое все эти события имели для него, и своих личных реакций на них. Он даже может быть (или стать таковым во время психоанализа) человеком, крайне интересующимся своими психическими процессами. Но его интерес к ним – это скорее наслаждение остротой своих наблюдений, наслаждение причудливостью механизмов их функционирования, так энтомолог завороженно наблюдает за жизнью насекомых. Психоналитик, покупась на это, может отметить положительную динамику, принимая рвение пациента за реальный интерес к самому себе. И только через некоторое время он обнаружит, что пациенту в общем-то не очень интересно, какое значение имеют все его открытия для его жизни.
Отстраненный интерес может также быть открытым поиском недостатков, ликующим, садистическим. В таких случаях он часто экстернализован, активно и пассивно. Личность словно поворачивается к себе спиной и совершает свои наиболее острые наблюдения над другими и их проблемами – так же отстраненно, безотносительно. Или же невротик ощущает на себе ненавидящий и торжествующий взгляд – что характерно для параноидального состояния, но вовсе им не ограничивается.
Этот наблюдатель за собой может быть хоть какого рода, но он больше не участвует во внутренней борьбе и отходит от своих внутренних проблем. «Он» – это его наблюдающий разум, и в этой роли приобретает ощущение цельности; его мозг – единственная часть его существа, которая чувствует себя живой.
Разум также работает как координатор. С этой его функцией мы уже знакомы. В самом начале создания идеального образа мы следили за неослабной работой воображения на гордость, которая что-то уничтожает, что-то закрашивает, превращает потребности в добродетели, воображаемое в реальность. Рассудок тоже может быть на службе у гордости в процессе рационализации – все, что угодно, может показаться разумным, внушающим доверие, рациональным – как оно и есть с точки зрения бессознательных предпосылок, на которые опирается невротик.