Однако эмоциональная поддержка – это еще не все, он нуждается в помощи, в огромном количестве помощи. Он убежден, что та помощь, в которой он нуждается, остается в самых разумных границах, и это происходит отчасти потому, что основная часть его потребностей бессознательна, а отчасти потому, что он останавливается на определенных требованиях, словно они отдельные и единственные: ему должны помочь устроиться на работу, поговорить с его квартирной хозяйкой, пойти с ним (или вместо него) в магазин, одолжить ему денег. Более того, для него любое осознанное желание, чтобы ему помогли, кажется таким понятным, поскольку стоящая за ним потребность так велика. Но когда при психоанализе мы видим картину в целом, то убеждаемся, что его потребность в помощи на самом деле перерастает в ожидания, что для него будет сделано все. Другие должны проявить инициативу, сделать за него работу, взять на себя ответственность, добавить смысла в его жизнь или так взять в руки его жизнь, чтобы он жил ими. Поняв полный объем этих потребностей и ожиданий, мы поймем и власть, которую любовь имеет над смиренным типом. Это не только средство уменьшить тревогу; без любви и он и его жизнь ничего не стоят и теряют смысл. Поэтому любовь – неотъемлемая часть решения о смирении. Если говорить языком чувств такого человека, любовь становится необходима ему, как воздух.
Естественно, что и в психоаналитические отношения он переносит такие ожидания. По контрасту с большинством «захватчиков», он вовсе не стыдится попросить о помощи. Напротив, он может умолять о помощи, описывать во всех красках свою нужду в ней и беспомощность. И замечу, он хочет конкретной помощи. В глубине души он ожидает исцеления «любовью». Он может вполне активно участвовать в психоаналитической работе, но, как оказывается позднее, на это его толкает жадное ожидание того, что спасение и искупление находятся и придут только извне, через хорошее отношение к нему другого человека (в данном случае – психоаналитика). Он ожидает, что психоаналитик «сотрет» его чувство вины своей любовью, имеется в виду и половая любовь, в случае психоаналитика противоположного пола. Чаще это любовь в более широком смысле: знаки дружбы, особого внимания или интереса.
Как это часто случается при неврозе, потребность превращается в требование, то есть он считает, что имеет право быть одаренным милостями. Потребность в любви, привязанности, понимании, сочувствии или помощи становится основной идеей: «Я имею право на любовь, привязанность, понимание, сочувствие. Я имею право на то, чтобы для меня делали все. Я имею право не бороться за счастье, оно само должно упасть мне в руки». Понятно и без лишних объяснений, что такие требования (в качестве требований) так и остаются бессознательными гораздо глубже, чем у захватнического типа личности.