Однако бунт может развиваться внутри и быть направленным в основном на внутреннюю тиранию. Тогда, в определенных границах, он может послужить освобождению. В таких случаях чаще имеет место постепенное развитие, чем бурное восстание, происходит скорее эволюция, чем революция. Человек все невыносимее страдает от своих оков. Он понимает, в какую ловушку себя загнал, что его образ жизни совсем ему не нравится, что он вынужден принимать чужие правила, как мало на самом деле ему важны окружающие, их жизненные и нравственные стандарты. Он больше и больше склоняется к тому, чтобы стать «самим собой», то есть, как мы раньше говорили, причудливой смесью протеста, тщеславия и искренности. Освобождается энергия, и он может делать все, на что хватает его одаренности. В повести «Луна и грош» Сомерсет Моэм описал этот процесс в развитии характера художника Стрикленда. Полное впечатление, что и сам Гоген, который стал явным прототипом, и другие художники прошли эту эволюцию. Ее цена определяется искусством художника и его одаренностью. Излишне говорить, что это не единственный путь к созданию чего-то. Это один из путей, следуя которым творческие способности, ранее задавленные прежде, могут найти способы своего выражения.
И все же такое освобождение тем не менее ограниченное. Те, кто достиг его, по-прежнему несут на себе клеймо «отставки». Они по-прежнему старательно охраняют свою отчужденность. В целом, они так и занимают по отношению к миру оборонительную или воинствующую позицию. Они также не горят в личной жизни, за исключением вопросов, касающихся их работоспособности, которая поэтому может принять характер одержимости. Все это говорит о том, что они не разрешили свои конфликты, а только нашли эффективное компромиссное решение.
Этот процесс может произойти и во время психоанализа. А поскольку в итоге он приносит заметное освобождение, некоторые психоаналитики[71] считают его самым идеальным исходом. Однако не следует забывать, что это неполное решение. Проработав всю структуру «ухода в отставку», мы можем не только высвободить творческую энергию, но и сделать человека свободным для гармоничных отношений с самим собой и другими.
Теоретически исход активного бунта указывает на решающую роль, которую зов свободы имеет в структуре «ухода в отставку», и на его взаимодействие с охраной автономности внутренней жизни. И напротив, чем больше человек отчуждается от самого себя, тем меньше значит для него свобода, как мы сейчас увидим. Уходя от внутренних конфликтов, от активной жизни, от активной заинтересованности в своем развитии, человек рискует уйти и от глубоких чувств. Все чувства безнадежности и тщетности усилий, составляющие проблему уже при «упорной отставке», перерастают тогда в ужас пустоты, сводящий с ума. Он усмиряет свои стремления и конкретную деятельность, но тут же теряет направление в жизни, плывет по воле волн, куда понесет поток. Настаивая на том, чтобы жизнь была легкой, без боли и трений, можно развратиться, особенно если уступить искушению деньгами, успехом, престижем. «Упорная отставка» означает жизнь, полную ограничений, но не безнадежную; человеку все же остается, чем и для чего жить. Но когда теряются из поля зрения глубина и автономность своей собственной жизни, негативные стороны «ухода в отставку» действуют, тогда как позитивные теряют свою ценность. Только тогда «уход в отставку» становится окончательным и полным. Человек смещается на обочину жизни. Это характерно для тех, кто «барахтается в луже».