Тот же процесс мы можем наблюдать и в отношениях с людьми. Конечно, человек может нам разонравиться и по серьезным причинам: возможно, мы с самого начала переоценили его или наше развитие повело нас в разные стороны. Но в любом случае стоит хорошенько поразмыслить, почему наша симпатия обернулась равнодушием, а не прикрываться нехваткой времени или изначальными ошибками. Может быть, эти отношения на самом деле задели нашу гордость. Может быть, наш нечуткий приятель сравнил нас не в нашу пользу с другим своим приятелем. Может быть, он даже стал меньше нас уважать. Может быть, мы подвели его, и теперь нам перед ним стыдно. Все это не лучшим образом отражается на любви и браке и внушает нам горькую мысль «Я больше не люблю его».
Все эти отказы сопровождаются значительной потерей энергии и зачастую большими страданиями. Но самое печальное в них то, что мы теряем интерес к нашему реальному Я, потому что не гордимся им, и к этой теме мы еще вернемся.
Есть и другие пути восстановления гордости, они хорошо известны, но в таком контексте не всегда понимаемы. Например, мы сказали что-то, потом нам показалось это глупостью или еще хуже – неуместным, бестактным, высокомерным, заискивающим, – и мы стремимся забыть сказанное, отрицать его или утверждать, что имели в виду другое. Такое отрицание все равно что искажение происшедшего – мы стремимся уменьшить нашу долю участия, отбросить определенные обстоятельства и преувеличить другие, истолковать в свою пользу – и в конце концов мы отмыты добела и наша гордость целехонька. Неприятное происшествие можно отложить в памяти, но смахнув с него грязь извинениями и оправданиями. Да, я устроил безобразную сцену, но потом три ночи не спал, и не я ее начал. Я его обидел, был нескромен, невнимателен, но не со зла. Я подвел друга, который на меня понадеялся, но мне катастрофически не хватило времени. Все эти извинения могут отчасти или полностью соответствовать действительности, но они призваны не смягчать обстоятельства, а полностью сглаживать происшедшее. Сходным образом, многие люди считают, что достаточно извиниться, чтобы исправить ошибку.
У всех этих механизмов наблюдается общая тенденция – отказ принять на себя ответственность. Забываем ли мы то, чем нам не стоит гордиться, или приукрашиваем, или обвиняем кого-то другого – мы хотим сохранить лицо, но не признаемся в этом откровенно. Боязнь ответственности можно спрятать за псевдообъективностью. Пациент может вполне проницательно наблюдать за собой и давать вполне точный отчет о том, что ему в себе не нравится. Со стороны это выглядит как восприимчивость и честность с собой. Но «он» может быть всего лишь умным наблюдателем за стеснительным, полным страхов или высокомерно требовательным парнем. Следовательно, поскольку он за этого парня не отвечает, его гордость молчит, тем более что ее проблески озаряют как раз способность быть острым объективным наблюдателем.