Неизлечимая болезнь сирени
Екатеринбург, август 2008 г.
Старый дневник Ксаны
Мама как ушла на пенсию, так и вернулась – снова работает в своём дендрарии, только теперь уже на четверть ставки. «Иначе все деревья загубят», – объяснила она мне своё решение. Андрюша долго лежал на Агафурах, а сейчас он дома, точнее, в Медном саду. Вдруг он полюбил там бывать, один раз поехал за компанию с мамой, остался, как мы думали, на одну ночь, но теперь утверждает, что «насовсем». На конечной остановке автобуса Андрюша подобрал щенка-дворянина, потом к ним прибился ещё один брошенный пёс. Андрюша назвал их Кариком и Валей в честь героев книжки, которую я читала ему когда-то давным-давно. Псы сторожат дом и, к сожалению, бегают по грядкам, вытаптывая мамины посадки.
Я приезжаю сюда два раза в неделю, привожу продукты и совершаю мини-подвиги на огороде. Не люблю ни сам участок, ни облезлый домик, ни брехливых Карика и Валю, ни лицемерные названия соседних коллективных садов – «Вишенка» и «Ягодка» (притом что тот и другой принадлежат сотрудникам каких-то «органов»). Но есть и хорошие новости – куст сирени, от запаха которой меня так всю жизнь и мутит, вырубили, так как он страдал от микроплазменной болезни: «Весь, бедолага, покрылся ведьмиными мётлами», – рассказывала мама. Я попросила её больше не сажать в саду сирень, уж лучше барбарис какой-нибудь.
Андрюше здесь и вправду хорошо. Мне духу не хватало сказать Андрюше и маме, что Медный сад придётся продать. Нам придётся продать всё, что у нас есть, – даже то, в чём мы сами нуждаемся…
Похоже, мама не представляет себе, о какой сумме Долга идёт речь, а может, она надеется на то, что Андрюшина «невменяемость и недееспособность» отменит выплаты? У меня в этом уверенности нет, как нет и иллюзий в отношении российской юридической системы. Да ещё и Ольгина мать – наша судья, подумать только…
Я не вижу здесь ни интриг провидения, ни Божественного возмездия – просто случай, каких множество. И в какую сторону тот случай развернётся, от нас уже никак не зависит. Можно сколько угодно вглядываться в слепые глаза Фемиды и торопить её с ответом, вердикт будет вынесен строго в положенный час, все ружья на сцене разом выстрелят – это будет посмертный салют в честь погибшего мальчика и ропот недовольства по поводу выжившего.
Я рассказала об этом только Танечке: не хотела пугать маму и тем более Андрюшу.
– Но ведь это конфликт интересов! Напиши заявление, потребуй, чтобы судью заменили.
– Танечка, ты смотришь слишком много американских сериалов! Никто никого не заменит, а кроме того, я не хочу об этом рассказывать… Только-только стали забывать про Тараканова, ну как ты не понимаешь…