— Не надо, — прохрипел я. — Дайте попить… Лучше компота.
— Ну ты нас перепугал! — заявил Агал. — Раз ты просишь свой компот, то значит худшее уже позади. Что с тобой случилось, Малой?
Куим помог мне выпить большую чашку чудесного компота. Я попытался в точности изложить свои видения и свои ощущения в трансе. В отсеке воцарилась тишина.
— Что ты чувствуешь сейчас? — встревоженно произнёс Куим. — Они живы или…
До конца я не разобрался, но мне показалось, что вожаки мутанты или умерли или полностью потеряли контроль за своими стаями.
— Сейчас я ничего не чувствую. Но в посёлке осталась жизнь.
— Это хорошо, что нападение не оказалось фатальным для всех жителей поселения. Что именно там творилось, нам пока неизвестно. Сегодня мы займёмся твоим здоровьем, а завтра с утра нам необходимо посетить Винзур.
Боль в голове постепенно уменьшалась, но всё также продолжала беспокоить. Ни аптечка, ни другие способы не смогли излечить эту боль.
— Это не физическая боль, малыш. Твоё состояние является последствием псионического взаимодействия с тварями. Эти мутанты как-то образовали единое пси-поле и нанесли мощный пси-удар по всем жителям посёлка. Ты в той или иной степени снизил мощность псионического воздействия. Но это не прошло для тебя бесследно, наступил так называемый откат. Единственно, что мы можем тебе предложить, это уменьшить последствия медитацией с использованием Карита. Твоё средоточие, некоторые называют его ядром или источником, подверглось жесточайшему прессингу и предложенный нами вариант может выровнять твоё состояние. Ты готов?
— Да к чему тут готовится, — возмутился я. — Принесите, лучше, ещё компот, а потом уж займёмся этими процедурами.
Я с удовольствием выпил очередную порцию бодрящего напитка, зажал в руке несколько осколков минерала и погрузился в транс.
В отличие от прошлой медитации, сейчас меня окружала не пугающая тишина. Тихие волны, состоящие из цветных силовых линий, перекатывались вокруг меня. Мой источник в груди, даже на вид был тусклым и каким-то неоднородным. В некогда стройную симфонию ярких красок внедрились чужеродные серые проблески. Они явно мешали моему источнику исполнять свою песню жизни.
Я постепенно, не торопясь заменял серые пятнышки привычными красками. Иногда я смело менял целые куски инородного вмешательства, иногда надолго задумывался над крохотным вкраплением. Нить за нитью, слой за слоем и картина начала сиять радостью узнавания. Потом всё вспыхнуло, по жгутам силовых линий перекатились цветные волны и зазвучала музыка. Нет, это была не просто музыка. Для меня звучала симфония жизни.