Ответы на вопросы истории, безусловно, не так просты. Обстановка в мире, созданная Первой мировой войной, была в корне нестабильна в первую очередь в Европе, но и на Дальнем Востоке тоже, и поэтому нельзя было ожидать, что мир продлится долго. Существующим положением не были удовлетворены не только побежденные государства, которые (в особенности Германия) полагали, что имеют достаточно причин для недовольства. Все партии в Германии, от коммунистов на крайнем левом фланге до национал-социалистов на крайнем правом, единодушно считали Версальский договор несправедливым и неприемлемым. Парадоксально, что если бы в Германии действительно произошла революция, то она могла породить менее опасную для всего мира страну. Два побежденных государства, ставших по‐настоящему революционными, Россия и Турция, были слишком заняты собственными проблемами, включая защиту своих границ, чтобы обострять международную напряженность. В 1930‐е годы они являлись стабилизирующими силами, причем Турция оставалась нейтральной и во время Второй мировой войны. Однако Япония и Италия, несмотря на то что они воевали на стороне победителей, также чувствовали себя обделенными, хотя японцы расценивали ситуацию более реалистично, чем итальянцы, чьи имперские аппетиты значительно превосходили их возможности. В результате Первой мировой войны Италия приобрела значительные территории в Альпах, на Адриатике и даже в Эгейском море – почти все, что обещали ей союзники за переход на их сторону в 1915 году. Однако торжество фашизма в Италии – контрреволюционного и поэтому ультранационалистического и империалистического движения – ясно говорило о ее неудовлетворенности (см. главу 5). Что касается Японии, то весьма значительные сухопутные и морские военные силы превратили ее в едва ли не самую грозную державу на Дальнем Востоке, особенно после того, как Россия сошла со сцены. Международное признание этого обстоятельства было закреплено Вашингтонским военно-морским соглашением 1922 года, которое раз и навсегда положило конец морскому владычеству Великобритании, установив соотношение 5:5:3 для численности американских, британских и японских военно-морских сил соответственно. И все же Япония, индустриализация которой шла с невероятной скоростью (хотя по абсолютному объему ее экономика оставалась все еще на весьма скромном уровне – 2,5 % мирового промышленного производства в конце 1920‐х годов), без сомнения, чувствовала, что заслуживает гораздо большего куска дальневосточного пирога, чем тот, что выделили ей белые имперские державы. Более того, фактически не обладая никакими природными ресурсами, необходимыми для современной экономики, Япония остро ощущала свою зависимость. Ее импорт в любое время мог быть заблокирован с помощью иностранных военно-морских сил, а экспорт полностью зависел от американского рынка. Военное давление с целью создания близлежащей материковой империи в Китае (этот вариант обсуждался) могло помочь сократить японскую систему коммуникаций и тем самым сделать ее более защищенной.