– Приятного аппетита, мистер Кейн.
От этих слов Дэниел вздрогнул, сжал руки на коленях и оглянулся за спинку стула.
– А вы не присоединитесь ко мне?
– Не сегодня. У меня нет аппетита, – раздался голос из кресла у камина.
Его высокая спинка и широкие «уши» с боков отлично скрывали находившегося в нем человека. Он и Дэниел сидели спиной друг к другу, на расстоянии не менее пяти футов, поэтому не могли видеть друг друга. У Дэниела в голове мелькнула мысль, что можно осторожно проползти вокруг стула и увидеть таинственного хозяина дома, но он не осмелился ее реализовать. Голос звучал так, что ни в какие игры играть не хотелось.
Ложка и нож для масла лежали на столе, на чистой салфетке, предназначенной для защиты от пыли, но Дэниел все равно нахмурился, когда он взялся за них. Он опустил ложку в суп и в качестве эксперимента перемешал, но есть не стал.
– Вы – Бран?
– Верно, – мужчина шевельнулся, и кожа кресла заскрипела.
Когда Дэниел вошел в комнату, его посетила мысль, что ему, возможно, придется общаться с призраком, но раздавшийся звук уничтожил эту теорию. Призраки – по крайней мере, те призраки, о которых слышал Дэниел – были невесомы и не могли оказывать никакого влияния на окружающие их вещи.
– Вы хотели что-то спросить, – сказал Бран. – Спрашивайте.
Дэниел снова помешал ложкой в супе. Его разум бурлил от вопросов и сомнений, но во рту пересохло, а язык стал шершавым, когда он попытался их сформулировать.
– Эти кости… Вы знаете, кому они принадлежал?
– Да. Вы нашли Элизу Мирикс. Она была матерью Аннализы.
Дэниел тяжело вздохнул. Он снова оглянулся, желая хоть мельком взглянуть на Брана, но его собеседник оставался невидимым.
– Я слышал…
Он оборвал себя. Наверное, невежливо повторять то, что рассказал бармен? Подумает еще, что я собираю сплетни о доме?
– Продолжайте, – хриплый гортанный голос был резким, но звучал не враждебно.
Дэниел облизнул пересохшие губы.
– Я слышал, что она была не в себе. На грани безумия.
Из кресла раздался странный звук – будто кто-то захрипел, задыхаясь, и Дэниел уронил ложку, поторопясь встать. Потом до него дошло, что это за звук. Бран смеялся.
– Это правда, – в его словах звучало мрачное веселье, которое наполняло их жизнью, но Дэниелу от этого не полегчало. – Она была жестокой, переменчивой женщиной. Юной Аннализе пришлось испытать на себе всю тяжесть ее безумия, что в результате и убило ребенка.
Дэниел нахмурился, уставившись в суп.
– Ее могила была неглубокой. И надгробия не было.
– Да. Ее похоронил единственный выживший родственник – сын, у которого не хватило сил, чтобы выкопать могилу поглубже, и он намеренно сделал так, чтобы могилу не было видно. Он считал, что она не заслужила христианского погребения. И я согласен с ним, поэтому и не беспокоил ее кости.