– Подождите! Еще один вопрос – здесь живет кот – он такой тощий…
– Не обращайте на него внимания. Он сам о себе заботится.
Голос стал совсем слабым, а его эхо, наоборот, отражалось так сильно, что Дэниел не мог сказать, в каком направлении пошел Бран. Он встал со стула и направился к выходу, но его собеседник уже исчез.
– Спокойной ночи. И да, спасибо, что уделили мне время.
Дэниел оперся рукой на открытую дверь и выдохнул. Разговор с Браном был одним из самых напряженных испытаний в его жизни.
По крайней мере, он ответил хоть на какие-то вопросы. Бедная Аннализа. Сгореть заживо – даже представить не могу, как это было ужасно.
В столовой его ждали теплый суп и булочка, но у Дэниела пропал аппетит. Он собрал тарелки и приборы и пошел на кухню помыть их. Он не хотел оставлять эти хлопоты на Брана. Он не смог определить возраст своего работодателя, но тот определенно был немолод, и несколько минут разговора утомили его.
Когда он смыл последние крошки с тарелки, его мысли вернулись к башне. Бран не ответил ему, кто там живет, хотя Дэниел был уверен, что видел в окне чье-то лицо.
Все это очень странно. Бран – не привидение, и все же он живет в доме, который по сути непригоден для жизни. Ни электричества, ни воды в кранах, никто сто лет не вывозит мусор. И никаких доставок продуктов. Только Джоэла наняли незадолго до меня.
Бран сказал, что не находится в доме постоянно. Но Дэниел понимал, что он может приходить из города каждый день. Или даже он мог бы построить на участке еще одно здание, хотя Дэниел подозревал, что уже обнаружил бы его.
Все полотенца на кухне были ветхими, поэтому Дэниелу пришлось встряхивать тарелки и столовые приборы, пока они почти не высохли. Он старался не думать о поварах и горничных, которых хозяйка с ножом гнала из помещения.
Интересно, как она выглядела? Были ли ее волосы такими же тонкими и светлыми, как у Аннализы? Была ли она тоже высокой и худой? Когда он перемещал кости в новую могилу, он видел испачканные землей клочья одежды. Возможно, они стали черными из-за того, что разложились. Но Дэниел легко мог представить себе сумасшедшую, одетую в темные цвета. Они бы соответствовали ее стилю декора. В доме царила элегантность и утонченность, но они излучали холод и недоброжелательность, как если бы осуждали всякого, кто переступал порог дома, и вполне могли проявить злобную неприязнь к тем, кого сочли бы недостойными.
Дэниел вернулся в столовую, развернул салфетку и положил на нее еще влажные тарелки и столовые приборы. Он не знал, кому они принадлежали – Брану или Джоэлу, – но в любом случае их можно было забрать.