— Внимание, бойцы. Нам приказано немедленно выдвигаться к порталу. Новички, слушайте и запоминайте. Фаер, ты приписан ко второй группе, твой командир — лейтенант Бернс. Галл — третья группа, командир — лейтенант Лисовски. Будете выполнять приказы старших по званию, останетесь живы. Сталкеры, по машинам!
Выбегая на улицу, я перехватил на себе задумчивый взгляд Буйвола. Сука, он явно планирует что-то нехорошее!
Если бы я знал, насколько оказался прав…
Интерлюдия 1
Уже который день Георгия будила не привычная, донимавшая его последнее время боль в спине, а голод. Вот и в этот раз, стоило только открыть глаза, как ноющая, сосущая пустота скрутила старческий желудок резким спазмом.
Взгляд прошёлся по сводчатому потолку искусственной пещеры. Некогда расписанный узорами и орденской символикой, теперь он представлял обшарпанный, местами облезший до скального основания, местами закопченый свод. Стены выглядели не лучше, тусклый свет из нескольких окон-бойниц давал достаточно освещения, даже для старческих глаз, чтобы хорошо все разглядеть.
— Жалкая пародия подзаборной фшиги, где же носит этого трижды проклятого коротышку? — сквозь сжатые от боли зубы процедил Георгий, с трудом поднимая себя в сидячее положение и свешивая худые, старческие ноги с лежанки. Ступни тут же обожгло ледяным холодом каменного пола, заставив старика ещё раз выругаться, — Исчадие, ты опять утащил коврик! Я тебе на неделю запрещу покидать храм!
Из самого темного угла комнаты послышалось виноватое поскуливание, а следом из сумрачных теней на свет выбрался зверёк, размером с дворового фшига, только зубы у него были куда опаснее. Порождение пустоши, он был подобран Георгием ещё слепым щенком возле тела растерзанной матери.
Исчадие, единственный собеседник и друг старика, притащил в зубах коврик, на котором очень любил спать и постелил на место. Георгий к тому времени уже нащупал неказистые, самодельные тапки, сделанные из старого кожаного жилета. Поднялся на ноги и медленной, шаркающей походкой двинулся к стоящему в паре метров каменному возвышению, на поверхности которого располагались причудливые счёты, созданные из камней разного цвета. Три десятка черных камней, с редкими вкраплениями белых. И один алый. Старческая рука опустилась на счёты, коснувшись камней, затем ухватила крайний камешек с правой стороны и поднесла к глазам.
— Проклятье, ну почему сегодня! — Георгий выругался, опуская белый, отшлифованный тысячью рук окатыш в желобок и смещая его в левую сторону доски. — Исчадие, выручай, я один не справлюсь сегодня!