— Я знаю, каким оружием обладает твой мир, Джоун. — улыбнулся учитель. — А ещё ты не представляешь, на что способен магистр, на пике своего могущества. Ваше оружие — ничто с возможностями одарённых высокой стадии развития. А воины Тароса — у них свои секреты. За всю историю Гантеи одарённые дважды выступали войной на островное государство. Из нападавших не вернулся никто. Во втором походе исчез один магистр, и два десятка мастеров.
Сложно было представить силу одарённых, способных уничтожать города. А уж тех, кто может противостоять им…
— Пойдём наверх, — в этот раз подняться первым предложил Наставник. — До вечера нужно как следует отдохнуть.
* * *
Следующей ночью, несмотря на убийство Хлада, мы установили дежурство. К счастью, никто больше не пытался выбраться из подвала. Пошатываясь от усталости, я наконец-то добрался до своей кельи и завалился на нары, почти мгновенно уснув.
Снился мне подвал, в котором было множество коридоров и тупиков, и будто бы я должен был найти проход к центральному залу, в котором притаился Хлад. Проплутав по лабиринту очень много времени, я наконец-то вышел в центр, и потом долго жёг ледяного человека со множеством глаз, пока тот не испарился полностью. Во сне от кого-то пришло ощущение облегчения и благодарности, словно я оказал помощь. А потом меня выдернуло из лабиринта, и я очутился в уже виденной мною комнате с журнальным столиком и старым диваном, на котором сидела сестра. Она улыбалась, и это было лучшим подтверждением, что у Марики всё хорошо. Эх, жаль я не могу ей передать, что происходит здесь, в пустоши.
Взяв со стола листок, лежащий на привычном месте, я вчитался в скупые строчки.
«Брат, у меня всё по прежнему хорошо. Нас — одарённых, восставших против ордена, много, и мы способны противостоять зомбированным орденцам. У тебя, я чувствую, тоже всё налаживается.
Не спеши возвращаться сюда, без поддержки тебя быстро схватят.»
Очертания комнаты начали расплываться, и я вернулся в привычный сон. Пустыня, ящеры, и капитан, требующий немедленно открыть пробой. Увы, открыть не получалось — какая-то сила сдерживала портал в неактивном состоянии, и нам пришлось вступить в бой с наступающими со всех сторон орденцами.
Разбудил меня Исчадие, забравщийся на постель и начавший трепать меня за рукав. Едва я открыл глаза, зверь уселся на зад, и тяфкнул, словно дворовый пёс.
— Чего тебе, помесь горностая и лисы? — проворчал я, приподнимаясь на локтях. Исчадие склонил голову на бок, словно раздумывая — укусить меня, или не обращать внимание. Ещё раз тявкнув, он спрыгнул на пол, и покинул келью. Что ж, надо вставать.