Я вдруг заметила, что горничная вся побелела и дрожит.
– Сисси, по-моему, ты заболела.
– А? – вздрогнула она и замотала головой, теребя передник. – Нет-нет, все хорошо, мисс!
Леди Присцилла окинула ее взглядом и скомандовала:
– Выпей чаю и приляг.
– Спасибо, – пролепетала горничная и выбежала из столовой.
Во взгляде леди Присциллы прорезалось нечто, напоминающее задумчивость. Она подцепила свое письмо столовым ножом и подвинула ко мне.
– Вы правы, милая моя. Что же, тогда отнесите и это. Думаю, им пригодится.
Я понятливо кивнула и осторожно завернула письма в носовой платок.
– Прошу меня извинить, – поднялась я из-за стола. – Мне срочно нужно позвонить.
Завтра ведь дознание, инспектору будет не до меня.
– Постарайтесь их вернуть, – напутствовала леди Присцилла мне вслед. – Я раздобуду на днях санкцию на отличное проклятие.
Ой-ой-ой. Кажется, об анониме можно больше не беспокоиться. Или, наоборот, пора беспокоиться?..
Соединили почти сразу. С трубкой в руках я вышагивала туда-сюда по крошечной комнатке, теперь приспособленной под телефонную. Могу поспорить, раньше тут был чулан.
– Мисс Райт? Что случилось? – В голосе инспектора звучала неприкрытая тревога.
Я решила быть краткой:
– Надо поговорить. Мы можем встретиться?
Думала, он снова предложит дуб на вершине холма, чтобы быть у всех на глазах. Но инспектор сказал, хмыкнув:
– Через час на месте пикника вас устроит?
– Конечно, – заверила я с облегчением. – До встречи.
Прежде чем опустить трубку на рычаг, я услышала смешок и негромкое:
– В конце концов, надо ведь забрать лестницу…
Когда я оказалась в условленном месте, инспектор меня уже поджидал. Но не один, а с констеблем Догсли, ужасно серьезным в своей форме и сползающем на нос шлеме. Портупея его сияла, карие глаза блестели, на длинной физиономии был написан восторг.
– Надо же кому-то таскать тяжести вместо старого больного начальника, – пошутил инспектор, заметив мое удивление.
Он вновь прихватил корзинку и плед. Ежевечерние посиделки рядом с кладбищем превращались в традицию.
Только констебль Догсли, который застыл навытяжку рядом со злополучной лестницей, несколько портил расслабленную атмосферу.
– Констебль будет очень кстати, – ответила я со вздохом. – И я не о тяжестях.
Инспектор прищурился и как-то разом подобрался.
– Вот как?
– Взгляните. – Я вытащила из кармана злополучные письма, к которым присовокупила и вчерашнее, адресованное Роуз. – Только осторожно, постарайтесь не смазать отпечатки.
Он бросил на меня острый взгляд и принялся за дело. Начал с письма леди Присцилле, состоящего всего из двух фраз: «Зло надо наказать. Грехи взывают!»