Х а б а р о в. Здоровая, хотите сказать?
Б а й р о н. Не знаю, у меня характера нет… Мальчишечкой в колонию попал, жуки-куки долго воспитывали. А прокуроры про это думают? Сложная история, не для вашей кафедры.
Х а б а р о в. Кого же вы били, уважаемый?
Б а й р о н. Будку, профессор. Трансформаторную.
Х а б а р о в. Так его величают?
Б а й р о н. Величают — Васенька Чугунов. Расскажите лучше, что в столице слыхать? Хотел бы я сейчас пройтись от Охотного до площади Маяковского… Вы зачем приехали?
Х а б а р о в. За сыном.
Б а й р о н. Имя?
Х а б а р о в. Иван Хабаров.
Б а й р о н (оглядел профессора. Помолчал). Плохо.
Х а б а р о в. Что плохо?
Б а й р о н. Ситуация меняется…
Х а б а р о в. Что плохо?
Б а й р о н. Вы на него совсем не похожи…
Х а б а р о в. Что плохо? Я вижу, вы честный человек!
Б а й р о н. Спасибо. Ваш сын брошен в тайге. Врать не стану, Васю Чугунова я бил не за это. Широко распространяться не стоит, но Вася ночью взял кассу, а я устал от этих теней…
Х а б а р о в. Говорите все! Я спокоен.
Б а й р о н. Неделю назад Вася отправился за едой, попал в деревню, принял дозу, загулял и в тепляк не вернулся… посчитал, наверно, что уже поздно, с горя взял кассу и собрался в отъезд…
Х а б а р о в. Неделя! Разве Иван не мог добраться сюда?
Б а й р о н. Мог, вероятно… но… не дошел.
Х а б а р о в. Боюсь подумать, но, может, там, в тепляке, труп?
Б а й р о н. Человек, знаете, очень живуч…
Тихо, как-то бочком, незаметно входит И в а н и неловко, поглядев на отца, садится, обессилевший, безучастный, — кажется, все, кто вошел с ним, П а т л а й, М а м е д, Н и к о л а е в, Л ы н к и н, Д е в у ш к а, Л е н а, Т о л я и другие, смущают его, мешают.
Ч е п р а к о в. Профессор!
Х а б а р о в. Все знаю. (Ивану.) Неужели не узнаешь?
И в а н (отвел взгляд, увидел девушку и улыбнулся. Голос слаб, тих). Ну, как?
Девушка улыбнулась в ответ, кивнула чуть.
Т о л я. Ну, повезло! Случайно заглянул в тепляк!
Х а б а р о в. Иван, ответь: ты меня узнаешь?
И в а н. Да. Ничего не случилось. Уезжай.
Х а б а р о в. Милый, в эти метели… я приехал за тобой!
И в а н. Глупость. Чудовищная. Уезжай сегодня же.
Б а й р о н. Не груби, маленький.
И в а н (голос все так же слаб). Заткнись, шлюха. Вы все шлюхи. Я ждал, напарничек принесет еду, но не принес… Шлюхи. Я пять дней не жрал.
Х а б а р о в. Иван!
И в а н. Это просто позор, Владислав Николаевич, здесь никто ни к кому не приезжает… Этот вечный трагизм, когда ничего не случилось… Я не мог бросить бетон и немного ослаб.
Т о л я. Он стоял у стены, боялся уснуть.
И в а н. Это же естественно, боялся, погаснет печь, и стоял. Неприлично, что ты приехал.