Сначала надо восстановить повреждения источника, прежде чем начать строить новый якорь. А без якоря ловцу никуда. Это не только связующее звено между снами калейдоскопа, но еще и убежище самого ловца.
Сейчас мое эфирное тело блуждает в мире снов без защиты, а так я смогу укрыть его конструктом якоря. Разумеется, это не спасет от вторжения других ловцов, но для этого им нужно либо знать, где располагается мой якорь и как выглядит знак моей души, либо иметь непосредственный физический контакт.
Взглянув на свой источник и рисунок каналов, сразу заметил изменения. Гипнос вечноспящий, благослови сон того сварливого старикашки, что палкой вбивал нам знания на занятиях в наши пустые головы.
Теперь выпрямить каналы до изначального состояния, было лишь вопросом времени и приложенных усилий, потому что я прекрасно знал, как выглядит мой источник. Я же его несколько месяцев от руки перерисовывал.
Чуть сложнее было срастить порванные линии, но и тут как-то интуитивно все получалось. Волей подтянуть это сюда, припаять капелькой эфира, выправить, разгладить и красота. Работа тонкая, кропотливая, но больше нудная, нежели сложная.
Через несколько часов источник был восстановлен, пусть и не идеально. Остальное регенерирует со временем, я просто ускорил процесс. Думаю, к следующему утру буду как новенький.
В такой вот полудреме я начал восстанавливать конструкт, формирую новый якорь. Все равно это пришлось бы делать рано или поздно, так почему бы и не рано? Не вечно же прятаться на площади дверей, как и все остальные студиозы.
Прервал меня тихий скрип, который можно было бы принять за ветер, разгулявшийся по кривым и косым крышам. Я спокойно стабилизировал созданную часть эфирного конструкта и открыл глаза.
Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч. Только вот еще ты пахнешь мускусом, потом и улицами, что внизу. На чердаке этого запаха быть не должно.
Я медленно поднялся на ноги и накинул Врума. Сам, а не по его желанию. Да, учиться по книжкам трудно, а накидывать сновидения я пока толком не умею, но и так хватит. Если я сам накидываю Врума за счет собственного эфира, то ни о каких полетах и речи не идет.
Просто я становлюсь гораздо легче, а шаги — практически бесшумными. Я словно отталкиваюсь от пола, а не ступаю на него. Лаз в стене, и вряд ли я единственный, кто про него знает. Но, дождавшись очередного порыва ветра, я распахнул окно и вышел в него.
Схватившись за край кровли, подтянул свое легкое тело одной рукой, практически забросив себя на крышу. Танцую, словно пушинка на ветру, жалю, словно кочерга в руках дебила.