Но это мой якорь. Я создавал этот конструкт, а затем наводил на него декорации площади дверей, создавал узлы, к которым крепились сны калейдоскопа. Здесь все мое. Мой якорь — часть моей души, а конструкт несет ее отпечаток.
Поэтому я не дал ублюдку отскочить. Камень под его ногами стал жидким, отчего ловец дернулся, чуть не потеряв равновесие. Тут же из песка выстрелили веревки, обвившие его ноги и потянувшие глубже.
Ловец взмахнул руками и во все стороны разошлась волна холода, песок застыл, а оскверненная вода замерзла вместе с танцующими внутри пираньями.
— Ах ты сын кошмара, — начал выбираться из ловушки противник. — Слуга Архитектора!
Из-за его магии, чужеродной в этом сне, окружающее пространство пошло трещинами. Мой якорь таял из-за влияния чужого эфира. И я решил пустить это себе на пользу. Голова соображала быстро, а руки действовали еще быстрее. В переносном смысле, разумеется. Я же сплю, так что никаких рук на самом деле нет.
Коснувшись волей узлов, я заставил все двери распахнуться. Но этого было мало, вместо того, чтобы двигаться по калейдоскопу к привязанным снам, я начал сны притягивать к якорю.
Подчиняясь моей воле, конструкт начал ломаться. Все-таки он не предназначен для подобных манипуляций, но свое дело сделал. Через распахнутые двери на площадь дверей ввалились воины в доспехах и с оружием в руках.
Мой эфир, создавший якорь, столкнулся с эфиром их родных снов. А неизвестный ловец был чужд вообще всем в этом месте. Потому со всех сторон бежали размытые тени солдат, готовых убить нас обоих. Но если я находился в центре, то вот противник стоял ближе к стене, а потому первым вступил в бой.
Он хлопнул в ладоши, распространяя очередную волну холода, замораживающую все вокруг. Скорей всего лед — его специализация, раз он использует его даже во сне. У меня за дверьми не было ничего, чтобы растопить эту стихию, но можно попробовать создать огонь самостоятельно.
Не выйдет, вряд ли мне хватит концентрации, чтобы наснить что-то достаточно мощное для противодействия. А эфира он влил, будь здоров, раз сумел противостоять мне в моем же сне. А я только недавно научился снить сраный бутерброд.
Впрочем, это не важно.
— В следующий раз, — произнес я, — научись стучать, когда приходишь в гости.
И я хлопнул в ладоши. Просто видел, как это делает он и решил попробовать. Получилось почему-то легче. От центра площади в сторону противника пошла волна, разрушающая все на своем пути. Туча песка, камня и ледяной крошки взмыла в воздух.
Но ловец лишь выставил руку, ухмыльнувшись мне. И волна обошла его стороной, разойдясь в стороны.