— Мне кажется, что кто-то из нас бредит, и это не я.
— Просто ты не хочешь думать. А ведь истина у тебя прямо перед глазами.
— Перед глазами у меня ты и букет.
— Радует, что я на первом месте, но давай пойдём простым путём. Что для тебя важнее: парни или учёба?
— Разумеется, учёба.
— Молодец! Для меня учёба тоже важнее, чем девушки. А раз мы с тобой друзья, и кроме того, два лучших ученика в группе, то что нам нужно друг от друга?
— Свидание?
— Эмга, ты меня разочаровываешь…
— Эмгана!
— Я помню. Ладно, объясню на пальцах. Нам нужно, чтобы все думали, что ты моя девушка, а я — твой парень.
— Зачем?
— Меньше лезть будут.
— Ко мне и так никто не лезет.
— Точно! Можно попросту дерьмом вымазаться, жизнь станет ещё противнее, но тогда уже точно к тебе никто вообще не подойдёт. Ты этого хочешь?
— Ты ненормальный!
— В чём я не прав? Кстати, нам сюда, — завёл я в двери магазина девушку, разгорячённую спором.
Будь она сейчас в другом состоянии, и мне пришлось бы её сюда тащить за руку, или заносить, а так всё само по себе прошло.
— Солнышки, — обратился я к группе дам среднего возраста, встречающих покупателей у входа в женский зал, — Мне нужна ваша помощь. Нужно выбрать платье для девушки, и я хотел бы увидеть своего консультанта Бареса, работающего в мужском отделе.
Моё обращение, мой вид и пожелание были сродни успеху.
Мой костюмчик был опознан, и продавщицы засветились энтузиазмом.
Нам почти искренне заулыбались, и вскоре мы были окутаны их вниманием, а там и знакомый продавец подошёл.
— Чем-то могу быть полезен? — пробежался он взглядам по женскому персоналу.
— Барес, мне нужна собака, лучше две. Кто из этих дам умеет так вцепиться в клиента, чтобы он не ушёл без покупки? Цель — девушка. Она должна купить платье. Максимальный бюджет — пять — шесть золотых.
— Сейчас устроим, — как-то легко принял старший продавец поставленную задачу, — Тут таких четверо, но две матёрые.
Не знаю, как в этом спектакле распределились роли, но мне выпало быть судьёй и жюри в одном лице.
— Как? — вытолкнули дамы передо мной, рассевшемся в кресле, смущающуюся старосту.
— Очень плохо. Я вам дал красивую девушку, а вы мне привели не понять что.
— Это был её выбор, — тут же получил я ответ от одной из продавщиц.
— Это точно не покупаем. Показывайте следующее.
На этот раз Эмгана вышла сама.
— Интересный образ, — одобрил я, высоко задрав брови, — Молодая монахиня, обвиняемая в разврате, но так и не вставшая на путь исправления.
— Она нас не слушает, — сдала старосту другая дама.
— Эмгана. Просто доверься профессионалам. Не спорь с ними и покажи мне свой характер и красоту, — отдал я нужную установку, гнусно хихикая про себя.