— Что? — Крайлах даже воду пролил, наполняя Хранительнице третий стакан.
Об этом он не был в курсе, ибо на пару с Миреллой приманивал Хтоноса на восточное побережье Эйрона.
— Когда мы искали проход между скалами, — уточнил момент.
— Значит, вы действительно Предназначенные, раз смогли такое провернуть, — развела руками Уна. — Надо же, а я и не заметила, вы так старательно друг с другом конфликтовали.
— Думаю, корни наших конфликтов кроются в магии, — неожиданно для самого себя я вдруг сложил все кусочки мозаики воедино и пришёл к довольно нехорошему выводу. — Изначально Алёна реагировала на мою резкость по отношению к Илладару, не так ли?
— Именно, — кивнула пигалица и тут же иронично добавила: — но потом ты и без него отличился.
И многозначительно посмотрела мне в глаза, напоминая ту ситуацию в ванной.
— Это тоже, но к тому времени мы уже начали враждовать, — я ухмыльнулся, вспоминая, как она верещала, когда я её затащил к себе в воду.
Алёна хмыкнула, тоже вспоминая детали того вечера, а я снова вернулся к той мысли, которую хотел донести до остальных.
— Почему-то я всегда чувствовал себя странно в непосредственной близости от Илладара. С самого рождения мне было неловко рядом с ним, откуда-то бралось чувство недовольства по отношению к нему, но стоило мне уйти, как я начинал тосковать.
— Может, дело в его матери, которую ты не любил? — Уна наконец-то напилась, отказалась от добавки и села за стол.
Мы тоже все сели, а Алёна и вовсе уставилась на меня изумлённым взором.
— Нет, я радовался его рождению, тогда у нас с Ларной были неплохие отношения, — я переплёл свои пальцы с пальцами любимой пигалицы, теперь сам черпая у неё моральные силы. — Никакого сравнения с нашим браком с Алёной, но всё испортилось немного позже, когда ей стало откровенно скучно без великосветских приёмов и танцев. Но речь не об этом, а об ощущениях. Я только сейчас понял: и когда Илладар был малышом, и после его возвращения я чувствовал себя очень странно, находясь с ним в непосредственной близи. А ведь я его так долго искал, так сильно ждал его семилетия, чтобы вернуть.
— Да, я помню, ты даже с Ортосом подрался перед тем, как нам прибыть, — Алёна сказала это с улыбкой, хотя когда-то посчитала это диким варварством.
— Да, но стоило мне его вновь увидеть, да ещё и у тебя на руках, как я взбесился. Его визг был ужасен, он мешал, раздражал, всё оказалось не таким, как я ожидал. Как должно было быть. Но это ведь ребёнок — он такой, какой есть, а мне почему-то казалось, что он постоянно всё делает мне назло, и во время встречи и раньше, когда был младенцем. Серьёзно!