Идея Зигвальда насчёт использования Хтоноса мне очень понравилась. Уна и вовсе пришла от неё в восторг.
— Да, это наш второй козырь после Алёны! — она радостно потёрла руки. — Кстати, а почему вы раньше ничего не сказали о нём? — упрекнула она магов.
Крайл и Мирелла растерянно переглянулись.
— Слишком много всего в голове, не вспомнили сразу, — огорчённо буркнула девушка. — Мы с его помощью пытались добиться преимущества для прорыва границы, но пользы это не принесло.
— Зато Зигвальд не оплошал! — Крайлах хлопнул брата по спине, да так, что звон пошёл.
Ох уж эти их варварские замашки!
— Ладно, это всё лирика, нам нужен чёткий план и вариации на его тему, — Уна взяла новый лист, закусила кончик карандаша, возвела очи к потолку.
— Для начала следует отправиться на берег и установить там парный артефакт, — предложила Мирелла.
И понеслось.
Одна магиня телепортировалась на берег, разумеется, вместе с Крайлахом, другая принялась готовить особое зелье, для которого попросила у меня несколько капель крови и слюны, Зигвальд с Ортосом стали продумывать, куда лучше отправить остальных воинов, ибо план мы составили ну очень рискованный. С другой стороны, с таким противником вообще ни в чём нельзя быть уверенным. Если он решит забросать наш корабль чем-нибудь взрывчатым, то максимум, что мы сможем сделать — телепортироваться прочь с корабля, пока охранные артефакты не выдохлись.
Но Уна неплохо знала Тардала, и рассчитывала на более хитрый ход с его стороны.
Итак, через час мы уже чинно сидели за столом, уставленным всевозможными деликатесами, и главным из них была Уна, сознательно открывшаяся перед Тардалом. Не знаю, как именно она это сделала, ибо из магии умею только плевать на неё и искоса смотреть, обнимаясь с Зигвальдом, но факт остаётся фактом — он пришёл.
Я почувствовала, как по моему телу пробежала неприятная дрожь. Одновременно стало холодно и жарко, страшно и весело, жутко захотелось жить, хотя все мы тут понимали, что рискуем умереть. Досрочно, так сказать.
Бывшим Хранителем оказался… добродушного вида толстячок с залысинами, слегка напоминавший какого-то старого актёра, которого очень любила моя мама. Не за красоту, конечно, за обаяние. Вот только обаяния у этого человека, как его там. тьфу ты, только что ведь помнила, как его зовут! В общем, не то это было, совсем не то. Потому что, несмотря на непритязательную оболочку, в этом человеке смешалось всё: гордость и высокомерие, уверенность в своих силах и желание этими силами получать всё, что пожелает. Такой себе типчик.