Жрец, как ни странно, согласился на очередную авантюру. Нас с Зигвальдом вновь поместили в бассейн, Жрец вознёс молитву Размару, Уна колдовала. Родители в это время, как оказалось, приехали к деду, мы застали их за одним столом. Они пили чай с баранками и малиновым вареньем, когда их окутало таинственным туманом, а потом… потом они все очутились в воде кто с чашкой, кто с баранкой, а дед и вовсе — с курительной трубкой во
рту.
О, как он заковыристо матерился, когда обнаружил, что табак намок! Потому что в этот раз мы не просто встретились, а перенесли их сюда, на Марэлл.
— Что всё это значит? — изумлялась мама, разглядывая аномальную воду, в которой было не так-то просто двигаться. — Ты обещала вернуться, а не наоборот!
— Дочка, что ты опять натворила? — строго вопрошал папа, пытаясь протереть мокрые очки мокрыми же пальцами.
— Ёж твою мышь, Алёнка! — ворчал дед. — Не могла заранее предупредить, я бы трубку в непромокаемый пакет положил!
Смех разбирал меня изнутри, но я держалась.
— Вообще-то, у меня для вас новости, — я не обижалась на них, потому что знала — они меня любят, просто ситуация более чем неожиданная. — Но сначала давайте выберемся из бассейна.
— Наконец-то дельная мысль, — прокомментировал дед и первый погрёб к бортику.
Там его уже ждал Крайлах с протянутой рукой. Остальным он также помог выбраться, а потом быстро просушил одежду магией, поймав укоризненный взгляд Уны.
— Они — гости, тем более родители Алёны, я не мог их не уважить, — отмазался он от обвинения в нецелевом использовании Материи.
Хранительница ехидно хмыкнула, но спорить не стала.
Описывать изумление родителей от обстановки в целом и новостей о моём замужестве и беременности в частности нет особого смысла. Понятно, что они были в шоке. Только дед изъявил желание пообщаться с Зигвальдом с глазу на глаз. Что там происходило за закрытыми дверями — то мне неведомо, но на выходе вид у Зигвальда был тот ещё.
Во-первых, уважения в его взгляде прибавилось. Не то, чтобы он до этого как-то плохо относился к моей родне, вовсе нет, но именно на деда он стал смотреть совсем по-другому. Как на равного. И на пиру поближе к себе подсадил, оказав наивысшую честь.
Во-вторых, дед объявил, что остаётся, только коня заберёт, ибо без него никак.
— Надо же кому-то за малой присматривать, — был его ответ на всеобщее удивление. — Внуков, опять же, хочется подержать.
— Интересно, а лошадь вы тоже через бассейн собираетесь переносить? — с непередаваемым ехидством поинтересовалась Уна.
Она задержалась, чтобы отметить нашу свадьбу. Собственно, к этой дате мы и сделали перенос, чтобы всё было честь по чести. Свадебный пир, коронация и прочие «интересности». В кавычках, потому что я вовсе не стремилась к этому, но сказали, что деваться мне особо некуда.