— У нас так же, — ей-богу, исходные данные разные, а выводы одни. Как такое может быть?
— Но у меня вопрос: как становиться сильнее, если родился калекой?
— Сильнее духом, — Алёна приложила руку к середине груди. — Сила — это не только мордобой. Сила — это когда ты, превозмогая трудности, всё равно что-то делаешь. Выживаешь сам, помогаешь другим…
— Ты поэтому такая бесстрашная? — я смерил её тонкую фигурку.
У нас, кстати, тоже далеко не всё измеряется мускулами, но я не хотел сейчас развивать эту тему. Куда любопытнее было узнать про неё саму.
— Знаешь, вот если бы дело касалось только меня, скорее всего, я больше бы боялась, но ради Илюши я готова на всё, — развела она руками. — Я не знаю, почему так. Я прикипела к нему всей душой, всегда чувствовала, что он — особенный, знала, что он не простой аутист.
Эти слова поразили меня в самое сердце. Нет, я до сих пор хотел надавать ей по заднице за то, что она меня ранила, а потом ещё и за больное плечо дёрнула, но теперь я бы мог обойтись без розги. Да, рукой было бы сподручнее. Ей не так больно, а мне приятно.
Стоять! То есть лежать! Лежать, я сказал!
И не стучать так сильно, рискуя проломить рёбра, мне и без того ран хватает!
Кажется, не только мой младший друг начинает бунтовать против меня, но и сердце. Что за непорядок?
Я чувствовала себя не в своей тарелке. С одной стороны, мне нравилось, что мы не ругаемся, а сидим и обсуждаем Илью, вот только вся сущность Зигвальда вызывала дикое напряжение. Он слишком давил на меня, нет-нет, но я ловила себя на том, что вспоминаю его обнажённым. Удивлялась самой себе, затаптывала пятками это воспоминание, старалась концентрироваться на происходящем.
Пока взгляд не зацеплялся за ворот рубашки или пряжку ремня. Тогда я выдыхала, переводила взгляд на Илюшу и приходила в себя.
Очень не хотелось доводить этот разговор до конфликта, хотя пара предпосылок возникла. Я старалась действовать мягко, пока старший король спокоен, более того, старается держать себя в руках. Правда, судя по его очень выразительному взгляду, мы все ходили по краю.
Нет, вот чего не надо, так это нового приступа бешенства! Во-первых, Илюшу жалко, он только-только совершил колоссальный скачок, ну а во-вторых, в этот раз лука со стрелами под рукой нет.
Последнее меня особенно удручало.
Поговорив ещё какое-то время о том, как Илюша выживал в моём мире, мы вернулись к теме химер. Причём привёл нас к ней сам Илладар — он внимательно смотрел на Урлуха, окончательно потеряв интерес к беседе. Наверняка то была защитная реакция мозга — не сосредотачиваться на негативном прошлом. Так вот, он настолько увлёкся этим самым отвлечением, что снова начал трансформироваться, в этот раз скопировав лицо Урлуха.