Перед глазами изумлённых мужчин вместо груды мышц предстаёт хрупкое светловолосое создание. Глаза её закрыты (к вящему неудовольствию монарха), грудь вздымается от тяжёлого, прерывистого дыхания, словно дева за кем-то бежит. Либо от кого-то убегает.
— Что это? — вырывается у Коннарта, хотя, видит Бог, он пытался себя контролировать, дабы никоим образом не обнаружить своё присутствие в этой комнате.
— Драх его разберёт, — шепчет Раттард, пытаясь понять суть происходящего. — Это точно не иллюзия, большое тело самое что ни на есть настоящее, но как тогда?..
Он замолк. Следом за ним потух и артефакт, кажется, полностью разрядившись. Дева вновь обрела былой облик.
Они покидали комнату в гробовом молчании. Раттард разрывался между вопросами, начиная с того, что артефакт не должен был столь скоро израсходовать свой ресурс, заканчивая попытками понять, что это за зверь такой – Жардетта. Как такое вообще может быть? С таким он точно никогда не сталкивался.
Голову Коннарта занимали несколько иные мысли. В первую очередь он никак не мог забыть то дивное виденье. Её стройное тело, изящные руки, тонкие черты лица, разметавшиеся по подушке волосы цвета золотистой карамели. Она буквально дышала красотой и нежностью. И в то же время он чувствовал исходящую от неё силу. Нет, не магию, ведь он физически не смог бы её почувствовать, а силу духа.
Да, вот это дева!
Елена-Жардетта
Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Ирка?
— Вставай, лежебока, пора приводить себя в порядок! — ворчливый голос не был похож на Иркин – звучал куда ниже и грубее.
Или она тоже перепила?
Кое-как я открыла правый глаз и тут же его закрыла, ибо в окно било сильное солнце. Чёрт, не могли его зашторить?
— Пить, — прохрипела я, чувствуя это мерзкое утреннее амбрэ, от которого поможет только полоскание и чистка зубов.
И, конечно же, чашка ароматного кофе.
— Вставай, говорю, пора собираться к завтраку, — вновь проворчал неприветливый голос. — Госпожа Паталла строго-настрого наказала всем быть вовремя.
Несмотря на моё недовольство, эта злобная инквизиторша принялась стягивать с меня одеяло.
— Так, а это что такое? — вновь подала она голос. — Ты что, в купальню вчера не ходила? Сразу видно – низшая! — и столько презрения было в её голосе, что я не выдержала и таки посмотрела на неё.
Хм, довольно молодая, хотя по голосу и не скажешь. Невысокая, конопатая, плотно сбитая. В длинном платье из тёмно-синей ткани с белым воротничком и в белом же переднике, а на голове… чепчик. Тоже белый, с рюшками, делавший её и без того широкое лицо ещё шире.