На всякий случай я бросилась в ванную, достала из шкафчика простую матерчатую салфетку, намочила её и принесла всё ещё воющему Бернулли.
— Доктор, у меня есть влажная салфетка, — взяла его за руку, вложила в неё тряпку.
Сама прикладывать не стала, мало ли. Вдруг поврежу? Пусть сам решает, ему виднее.
Бернулли тут же перестал кричать, а также наконец-то закрыл свои жуткие глаза. Второй рукой он нащупал влажную тряпочку, поднёс её к носу, видимо, проверяя, какой жидкостью я её пропитала.
— Вода, — подсказала я. — Из графина. Не знаю, кипячёную туда наливают или нет.
Кивнув, врач приложил, наконец, салфетку к глазам и вздохнул.
— Нужно позвать Раттарда и Жреца, — выдал он, наконец, конструктивное предложение.
Эх, провалилась моя попытка наладить отношения с местным врачом. Повредила ему глаза. Надеюсь, ненадолго! Везёт мне в последнее время, как утопленнице.
Раттарда на месте не оказалось, а вот Жрец явился довольно быстро. К тому времени Бернулли окончательно перестал страдать и даже попытался посмотреть на себя в зеркало. Его я сняла со стены в ванной и любезно принесла в комнату.
— И почему я не удивлён? — иронично проговорил служитель местного культа. — Так и знал, что ты себя ещё проявишь.
— Я не специально, честное слово! — Чуть не перекрестилась по привычке, но потом вспомнила и попыталась повторить тот жест, который вчера все делали.
Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу.
— Вижу, что не лжёшь, — хмыкнул он в ответ. — И от того мне особенно страшно.
Я не поверила ему ни на грамм. Страшно ему, как же. Вон всё лицо светится от любопытства, губы подрагивают в полуулыбке, а в уголках глаз прорезались лучики-морщинки.
— Не всем дано видеть божественный свет и не пострадать от этого, — глубокомысленно изрёк Жрец после внимательного осмотра уже не таких страшных глаз лекаря.
Он накрыл их своей ладонью, второй рукой прикоснулся к затылку Бернулли и что-то зашептал. Мне показалось, или прозвучало слово Тарр? После того, как Жрец убрал руки, глаза оказались полностью здоровыми. Я видела, как сужается зрачок от прямых лучей света, как взгляд прекрасно фокусируется, а ещё врач больше не морщился от боли.
С ума сойти! А ведь Жрец даже камушек не использовал!
— Что это было? — вопросил Бернулли, но Жрец ничего не ответил, только таинственно улыбнулся.
— В следующий раз, если с Жардеттой что-нибудь произойдёт, зовите сразу меня. — Он многозначительно посмотрел на «лакея», на горничную, а потом и на Бернулли. — Тебе, дитя моё, сегодня лучше отдохнуть, поесть творога с черничным вареньем.