О Маскате, городе с кривыми и узкими, и далеко не чистыми улочками, Роберт Биннинг отзывается, как об одном из самых жарких мест, где ему довелось побывать. Находясь в Маскате, он, судя по всему, был крайне удивлен тем, что британским агентом там служил еврей, к которому местные арабы относились, тем не менее, почтительно[36].
В 1856 г. Оман посетил Чарльз Расбоун Лоу (1837–1918), офицер английского флота, историк и писатель, автор около десятка книг. Находясь в Маскате, встречался и беседовал с сеййидом Са’идом ибн Султаном, правителем этой страны, перенесшим столицу своих владений на Занзибар. Был он уже тогда в преклонном возрасте, но, как и прежде, оставался человеком здравомыслящим и прозорливым. Все c тем же повышенным вниманием относился к развитию торговых связей Омана с внешним миром и к наращиванию оманского флота, торгового и военного.
Упоминая в своих путевых заметках о Маскате, Чарльз Лоу писал, что, если смотреть на город с борта судна, при входе в гавань, то выглядит он довольно привлекательным. Но мнение о нем резко меняется, когда сходишь на берег и оказываешься на улочках Маската, запущенных и убогих.
Что касается арабов Омана, сказывал он, то они представляли собой расу, в которой переплелись в тугой узел добро и зло, правда и ложь, первородная чистота людская и наносные пороки – коварство, вероломство и мошенничество. Оманцев, делится своим мнением о них Чарльз Лоу, отличала «звериная отвага», ненависть и жестокость по отношению к врагам[37].
В том же 1856 г. в Омане побывал Уильям Эштон Шеферд, оставивший заметки о Маскате, его улочках и рынке. Сойдя на берег, путешественник, по его словам, обнаружил абсолютно голый от зелени город; зелеными там были только тюрбаны местных жителей, да редко встречавшиеся того цвета одежды. Проследовав через узкие ворота, он оказался на тесном, переполненном людьми рынке, рассказывает Шеферд. У входов в лавки, скрестив ноги и покуривая кальяны, восседали на разостланных ковриках торговцы. В наиболее бойких местах рынка «сидели на корточках, крепко сжимая в руках мушкеты», солдаты-белуджи, служившие наемниками у султана. Повсюду сновали «босоногие женщины с закрытыми лицами», да черные, как «эбеновое дерево», рабы, безбоязненно толкавшие встречавшихся им на пути европейцев локтями, зная, что им за это ничего не будет. Бегали и галдели звонкоголосые мальчишки в лохмотьях, останавливаясь и тыча пальцами в попадавшихся им на глаза неарабов-чужеземцев. На тесных и грязных улочках, шедших к рынку, то и дело попадались собаки и кошки, куры и овцы, отбросы и нечистоты