Турки, «получившего воспитание в Индии. Султан этот скончался в мае минувшего года [речь идет о
сеййиде Турки ибн Са’иде , султане Маската и Омана в 1871–1888 гг.]»
[99].
По порядку престолонаследия, информировал П. Панафидин, существовавшему тогда в Омане, «власть должна была перейти к брату покойного, Джамаль ад-Дину, человеку, как говорят, энергичному» и влиятельному среди арабов. Но это никак не устраивало британцев. И «под их давлением на престол возвели второго по старшинству сына сеййида Турки, сеййида Файзулу бен Турки, молодого человека, 21 года, не обученного даже грамоте [речь идет о сеййиде Файсале ибн Турки, который правил Маскатом и Оманом с 1888 по 1913 гг.]». Джамаль ад-Дин считал себя законным наследником, и потому «собрал арабов и поднял восстание».
Английским политическим агентом в Омане, в настоящее время, отмечал консул, «состоит полковник Эдвар Мокклер… Он, собственно, и руководит султаном, направляя образ его действий согласно английским интересам»[100].
Порт Маскат, докладывал российский дипломат, «невелик, но удобен. …Город построен у подножья скалы. Поскольку место то окружено скалами, то жара там … – невыносимая. На вершине скалы, что у порта, прекрасно сохранились укрепления, возведенные португальцами, с башнями и бойницами, из амбразур которых выглядывают жерла пушек того времени».
Высадившись на берег, извещал П. Панафидин, он «счел уместным» навестить английского агента. «За отсутствием полковника Мокклера делами миссии заведовал лейтенант Генерального штаба Строттон (Strotton)». Принял он русского дипломата любезно. «Изъявил готовность оказать содействие при осмотре города». Но от предложения лейтенанта, П. Панафидин, по его словам, отказался.
По словам Строттона, отмечал П. Панафидин, власть султана простиралась «только на побережье Омана». Внутри же страны она являлась чисто номинальной. И потому «удаляться дальше 30 миль от берега» анличане не решались[101].
Посетил П. Панафидин и американского консула Арчибальда МакКерди, прожившего в Маскате к тому времени уже 8 лет. Предшественник его, как следует из заметок русского дипломата, «покончил жизнь самоубийством уже после годичного жительства в Маскате». Странное, на первый взгляд, присутствие американца в этих землях, писал Петр Егорович Панафидин, объяснялось наличием между двумя странами торговых связей. Оман славился своим финиками и халвой; вывозили их и в Америку.
В течение минувшего года (1888), информировал П. Панафидин, «вывоз Омана достиг 204 097 английских фунтов, а ввоз – 166 376 фунтов стерлингов». Доходы султана составили «30 000 фунтов стерлингов (вместе с субсидией, получаемой им от английского правительства)