.
До 1894–1895 гг., отмечал А. Круглов, англичане, реализуя свои цели и задачи «на оманском направлении», использовали, большей частью, политико-дипломатические методы и средства. Задабривая султана ценными подарками, выделяя ему денежные субсидии, вручая ордена и присваивая всевозможные титулы, планомерно «ограничивали власть султана как независимого правителя». Действуя осторожно и целеустремленно, превращали его в послушное орудие своей политики в Аравии. Этот период времени деятельности Британской империи в Омане А. Круглов именовал этапом «мирного наступления англичан на Маскат».
Кардинальные, по его мнению, изменения в деятельности Англии в Прибрежной Аравии произошли в 1895 году. Этап так называемого мирного наступления британцев на Прибрежную Аравию через Маскат закончился, и началась фаза ярко выраженной силовой политики, сориентированной на вытеснение с Аравийского полуострова Турции и подчинение Аравии британской короне, во что бы то ни стало и любыми средствами[107].
В поведении и поступках англичан, сообщал А. Круглов, стала проскальзывать «какая-то нервная поспешность», будто они опасались, «как какой-нибудь неожиданный враг не отнял бы у них добычу»[108].
Надо сказать, что для Российской империи такое развитие событий не явилось неожиданностью. Симптомы того, что Англия «может принять стойку кулачного бойца», российские дипломаты уловили еще в 1894 г., когда с назначением в Маскат французского консула «анличане будто бы сразу открыли глаза, и двинулись вперед, чтобы наверстать упущенное время». Пошли напролом, закусив, как говорится, удила, демонстрируя «озлобленную жестокость»[109].
Несколько страниц Оману посвятил в своем «Историко-политическом обзоре северо-восточного побережья Аравийского полуострова» посол Российской империи в Константинополе, действительный тайный советник Иван Алексеевич Зиновьев (1835–1917). В России об истории Древнего Маската было известно немного, писал он. Из сводов «аравийской старины» явствовало, что «арабское население этой области … издревле пользовалось самостоятельностью и управлялось племенными старшинами».
В начале XVI столетия, писал И. А. Зиновьев, в Оман пришли португальцы. Владычество их в том крае, начало которому положил Афонсу д’Албукерки, великий конкистадор Востока, длилось около полутора столетий, «и было ниспровергнуто арабами в 1650 г.».
Во времена персидского шаха Надира (Надир-шаха Афшара, основателя династии Афшаридов, правившего в 1736–1747 гг.), дабы «обезопасить южную окраину Персии от набегов приморских арабов», он согласился «отдать Бендер-Аббас с прилегающей к нему прибрежной полосой и островами Кешм и Ормуз в аренду одному из оманских шейхов, который обязался уплачивать Персии … дань. Право на аренду эту стало впоследствии достоянием маскатских султанов»