Гонку вооружений сдерживают не только переломанные ноги и тому подобное. Важны и экономические ограничения. Производство мышц, необходимых для быстрого бега, обходится недешево. Мускулы создаются из пищи, которую можно было бы инвестировать во что-нибудь другое — например, в молоко для детенышей. Те гонки вооружений, что ведут между собой люди, тоже обременительны для экономики. Чем больше денег вкладываешь в бомбардировщики, тем меньше их останется на истребители. Не говоря уже о больницах и школах.
Давайте рассмотрим, какие экономические вычисления приходится делать растению — скажем, картофелю. Растение — хороший пример, поскольку в случае с газелью, гепардом или лошадью можно поддаться искушению и подумать (ошибочно), будто они производят расчеты в собственной голове, но всерьез представлять себе растение, занимающееся арифметикой, не станет никто. А об осознанных вычислениях речь сейчас ни в коем случае не идет. Нечто аналогичное им проводит естественный отбор на протяжении многих поколений. Итак, вернемся к картофелю. Он имеет в своем распоряжении ограниченную сумму «денег». Под деньгами здесь понимается энергия, получаемая в конечном итоге от солнца, которая обращается в такую валюту, как сахар, и зачастую запасается в виде крахмала — допустим, в картофельном клубне. Растению необходимо потратить некоторое количество своих средств на листья (чтобы улавливать солнечный свет и зарабатывать больше). Что-то придется израсходовать на корни (ради добычи воды и минералов). Что-то — на подземные клубни (финансовые сбережения на будущий год). А какую-то сумму выделить на цветки (привлекающие насекомых, чтобы переносить пыльцу на другие растения картофеля и распространять гены — в том числе гены разумного расходования средств). Картофель, ошибшийся в своих «вычислениях» — к примеру, сделавший недостаточно запасов в клубневой копилке, — будет менее успешен в передаче своих генов потомству. Из поколения в поколение растения, производящие неправильные расчеты, становятся в популяции все малочисленнее. А это значит, что все более малочисленными становятся те гены, которые отвечают за ошибочные финансовые выкладки. Так называемый генофонд популяции постепенно заполняется генами хороших экономических решений.
Теперь, уяснив себе на примере картофеля, что осознанные вычисления тут ни при чем, мы можем спокойно вернуться к газелям и поговорить о том, как приходится уравновешивать свои расходы им. В деталях это будет отличаться, но основные принципы все те же. Газелям следует остерегаться гепардов и львов. Им необходимо испытывать страх. Им необходимо смотреть во все глаза. А также нюхать «во весь нос» — они нередко обнаруживают опасность при помощи обоняния. Однако, и это существенный момент, также им приходится тратить много времени на еду. В пересчете на массу растительная пища менее сытна, чем мясная, поэтому травоядным животным — тем, кто, подобно газели или корове, питается исключительно растениями, — есть нужно практически постоянно. Чересчур пугливая газель, то и дело пускающаяся наутек при малейшем намеке на опасность, не будет успевать наедаться. На африканских равнинах иногда можно наблюдать, как антилопы и зебры щиплют травку прямо перед носом у львов, которых прекрасно видят. Они постоянно начеку, чтобы не прозевать, если львы вдруг изъявят намерение поохотиться. И тем не менее продолжают пастись. Естественный отбор, действуя в течение многих поколений, добился тонкого равновесия между излишней (грозящей недоеданием) и недостаточной (грозящей съедением) пугливостью.