— Но почему они уважают границы? У меня такое чувство, что Франк мог бы захватить нас в мгновение ока.
— Если ты веришь тому, что слышишь вокруг костров и после парочки напитков, — говорит Адам. — У Франка был ребенок от какой-то занимающей низкое положение в Объединенном Центре кухарки много лет назад. Она была молода, и таким образом это держалось в тайне, и они никогда не вступали в брак. Когда методы правления Франка в ЭмИсте стали невыносимыми для девушки, она, вероятно, забрала их ребенка и сбежала на запад.
Некоторые люди считают, что Франк боится агрессивной атаки потому что, он все еще надеется на воссоединение со своим сыном, и не хочет подвергать опасности жизнь парня. Ну, на настоящий момент, мужчины, учитывая, сколько времени прошло.
Я чешу свой затылок.
— Я никогда не слышал про то, что у него есть сын.
— Ты и не мог слышать. Это россказни ЭмВеста. Люди идут на все виды крайностей, чтобы успокоится, даже если это означает сочинение сказок.
— Ты думаешь это всего лишь сказка?
— Вик говорит, что весь рассказ смехотворный, и я согласен с ним.
Мы приостанавливаемся возле отеля. Я замечаю эмблему Экспатов вырезанную в основании дверной рамы заведения, достаточно небрежно, так чтобы большинству пришлось бы бросить второй взгляд. Адам обменивается несколькими словами с владельцем, три пальца растопыриваются на его груди в приветствии, и обеспечивают нам комнаты на ночь. Он берет одну для себя, и пару для остальных, а потом уходит.
Я следую за Сэмми в комнату, которую мы будем с ним делить.
Она маленькая, с одиноким окном, смотрящим на грязный переулок, но кровати просторные, покрытые истонченными стегаными одеялами с цветами Экспатов. Здесь также чувствуется слабый специфический запах бездействия… пыль и спертый воздух… что подразумевает, что в этом месте не бывает много завсегдатаев.
— Я чувствую себя как будто бы я в пещере, — говорит Сэмми.
— С кроватью?
— Я чувствую себя как будто бы я в уютной, но в тускло-освещенной пещере.
Я бросаю свою сумку возле окна, слишком уставший, чтобы учтиво засмеяться на его шутку.
— Эй, насчет Блейна…
— Если ты собираешься сказать, что ты сожалеешь, или что это ужасно, или что ты не можешь представить каково это, пожалуйста, не надо.
— Я собирался предложить сказать пару слов. И если ты захочешь, мы могли бы разжечь позже костер. Что-то вроде того, что мы делали после Бурга.
Я нахожу себя обнимающим его, прежде чем я сознательно решаю это сделать. Он немного выше Блейна и более худощавого телосложения, и в момент, когда я обращаю внимание на эти едва заметные различия, мои глаза начинают гореть.