В левом дальнем углу, прямо под окнами эркера, за большим столом красного дерева сидел сам хозяин замка, имперский наместник Северо-Запада. Шикарная грива, ниспадающая на локоть волной, четкие черты лица, тонкие сильные пальцы легко держат перо — сааланское, целиком выточенное из камня, затейливое, тонкое. В этой руке легко может поместиться и мое горло, если ее обладатель сочтет необходимым. Разглядывая наместника, я наткнулась глазами на встречный очень внимательный взгляд. Интересно, сколько раз его пытались убить? Я точно знала про мой дрон и про самолет, из обмолвок Эгерта вычислила каких-то снайперов. И ему хоть бы что. Ни царапины. Даже порталами активнее пользоваться не стал, так и сказал на пресс-конференции после истории с самолетом — мол, я хочу видеть, как живет принадлежащий мне город, а не узнавать из чужих слов.
Вот, значит, как выглядит его «неофициальный кабинет». Ни позолоты, ни флагов, ни парадных портретов, знакомых по выпускам новостей. Наверное, воздух здесь был пропитан магией, но проверить я не могла. Уже не могла.
Димитри оглядел меня с ног до головы и кивнул на стул напротив.
— С кем имею честь? — спросил он.
Имелось в виду не имя, конечно: его он знал. По правилам игры мне следовало в ответ на вопрос выдать полную биографию, начиная с роддома и заканчивая последним рабочим контрактом. Я посмотрела на наместника еще раз. Да какая, собственно, разница? Неужто на Литейном моего личного дела нет.
— Меня зовут Алиса Медуница, — начала я. — Я родилась в Санкт-Петербурге в тысяча девятьсот девяносто пятом году. Окончила школу…
Пересказ официальной автобиографии занял минут десять. Ни слова о Сопротивлении или иной незаконной деятельности в ней не было. Милая жизнь обычной девочки. Впрочем, на прямой вопрос о месте постоянного жительства я ответить затруднилась, бросив что-то вроде «бомжую понемножку». Наместник только улыбнулся.
— Как интересно, — проговорил дружелюбно. — Ты правда родилась в Ленинграде, закончила тридцать пятую гимназию, потом училась в Университете, но бросила, действительно журналистка и переводчица… Однако все даты до две тысячи десятого года — вранье. Что там на самом деле должно быть?
— Я не понимаю, о чем ты.
Когда я в очередной раз меняла себе дату рождения, день в день за полгода до того, как обнаружила пришельцев, то прошлась по всем местам, где оставляет след среднестатистический гражданин. Липовая карточка в поликлинике, фальшивое личное дело в школе, замена приказа на зачисление в Универ… Потом парочка прорывов канализации, пожар, и дело сделано. Пусть ищут, вряд ли их заинтересует уклонение от уплаты налогов.