"_От командира партизанского отряда Пшиманского и Богданова_: "В квадрате 44 на выложенных полукругом кострах оборудована посадочная площадка. Восемь костров составляют полукруг, посредине треугольник".
_Львов, спецгруппа Генштаба РККА - Пшиманскому и Богданову_: "Самолет прилетит в пятницу от 23 до 23.30".
_От Пшиманского и Богданова_: "Просим перенести вылет с пятницы. Осенняя распутица испортила посадочную площадку. Прилетайте после воскресенья. Готовим запасную площадку с песчаным покрытием".
_Львов - Москве_: "Пшиманский и Богданов сообщают, что из-за осенних дождей испортилась посадочная площадка. Готовят запасную с песчаным покрытием. Просят перенести вылет на следующую неделю. Ждем указаний".
Так как дежурный по Генеральному штабу знал, что вопрос о немецкой ракете докладывался руководству в Кремле, а генерал Антонов был у Сталина, из Генштаба в Ставку Верховного Главнокомандующего раздался звонок.
_Дежурный_. Товарищ Горбачев, докладывает подполковник Савин из Генштаба. К нам пришла срочная радиограмма из Львова.
_Горбачев_. Давайте.
_Дежурный_. Группа "Ракета" просит указаний: посадочная полоса у партизан разъехалась из-за дождей. Считают, что сейчас рискованно садиться. Просят перенести полет на следующую неделю.
_Горбачев_. Я сейчас доложу товарищу Поскребышеву.
Через десять минут полковник Горбачев, дежурный в приемной Сталина, позвонил в Генеральный штаб и сказал:
- Есть мнение, что откладывать полет нецелесообразно.
- Значит, лететь?
- Я повторяю вам: есть мнение, что откладывать полет нецелесообразно...
- Ясно, товарищ Горбачев. До свидания.
_Москва - Львову_: "Необходимо немедленно осуществить операцию "Ракета", не откладывая на воскресенье".
_Львов - Пшиманскому и Богданову_: "Просим сообщить, есть ли хоть какая-то возможность приземления".
_От Пшиманского и Богданова_: "Площадка есть, но никакой гарантии дать не можем".
_Львов_: "Вылет сегодня в условленное время".
Пшиманский и Богданов лежали в хворосте. От земли тянуло холодом - все шло к тому, что вот-вот ударят морозы. Небо не по-ночному светлое, но звезды в нем были очень ярки - не голубые даже, а рельефно-зеленые, видимо, от студеного инея.
- Можно потерять все из-за двух дней, - сказал Пшиманский.
- Им там виднее.
- Почему? Виднее нам.
- Нам - с нашей колокольни, - ответил Богданов. - Им - с ихней.
- Все равно - глупо.
- У вас спичек нет?
- Пожалуйста.
- У немцев хорошие спички.
- У них дрянные спички. Бумажные. Пальцы жгут... Когда ж они подлетят?
- Должны сейчас.
- Через три часа будете у своих, - улыбнулся в темноте Пшиманский и в темноте даже не увидел, но ясно почувствовал, как улыбается русский.