Вернулся Высоковский и поставил перед полковником большую чашку чаю и плошку с липовым медом.
- Спасибо, - рассеянно ответил Бородин, продолжая делать выписки.
- Остынет.
- Что? - спросил Бородин.
- Остынет чай, товарищ полковник.
- Плохо, если остынет.
Бородин достал из сейфа только что принятую радиограмму из Москвы, сделал выписку, спрятал шифровку обратно и начал писать ответ Вихрю.
"...Начиная с двадцать шестого числа три дня подряд вам или Коле надлежит быть на всех вечерних службах в костеле на площади рынка, пятый ряд, первое место слева, а после - в ресторане "Французского" отеля. Вы или ваш заместитель должны быть одеты в синий двубортный костюм с черным галстуком и значком национал-социалистской партии в петлице. На левой руке, на среднем и безымянном пальцах, вы должны будете иметь кольца: обручальное и перстень. Через равные промежутки времени закрывайте левый глаз ладонью - как следствие контузии. К вам подойдет человек и спросит: "Великодушно простите меня, свободно ли это место?" Вы ответите ему: "Бога ради, но я жду даму". Поступите в распоряжение этого человека на то время, пока ему потребуется.
_Бородин_".
Случилось так, что Аня успела принять только часть шифровки Бородина. Они с Вихрем сидели в заброшенном сарайчике в лесу, вокруг - ни души. В сарае пахло сеном и засохшими цветами, весь чердак был забит свежескошенной травой. Когда Аня заканчивала прием первой фразы Бородина, в дверь забарабанили.
Вихрь, схватив листок с передачей, ринулся по лесенке на чердак, в сено. Аня ударила передатчик топором и стала быстро жевать оставшиеся бумаги. Потом она успела оттащить лесенку, ведущую на чердак, и закидала ее сеном. А после ворвались солдаты.
НЕОБХОДИМЫЙ ЭКСКУРС
Штирлиц пристегнулся большим резиновым ремнем к спинке кресла.
- Смотрите-ка, - обратился к нему Отто цу Ухер, - вы заметили, что я сижу на тринадцатом месте?
- У меня тринадцать, понедельник и пятница, а также високосный год счастливые приметы. Хотите обменяемся?
- Хочу.
- Вы - сумасшедший? - деловито спросил Штирлиц.
- Вероятно.
- Ну, садитесь.
- Вы это делаете искренне или играете?
- Играю, - проворчал Штирлиц, - мне очень хочется поиграть.
Отто цу Ухер сел на место эсэсовского офицера и стал сосать леденец.
- Не люблю летать, - сказал он, - терпеть не могу летать. Все понимаю: на шоссе гибнет больше
ароду, чем в небе, но не люблю, и все тут.
- Вы умный, - сказал Штирлиц, - вам есть что терять, оттого и боитесь.
Отто цу Ухер был доктором искусств. Он летел осматривать наиболее ценные памятники, которые могли быть обращены в валюту. Гиммлер прислушался к мнению Бройтигама - дипломат смотрел дальше Кальтенбруннера. Штирлицу было поручено выбрать вместе с доктором искусств наиболее интересные полотна средневековых мастеров, просмотреть библиотеку университета и отобрать все средневековые книги для отправки в подвалы Вавеля - там жил генерал-губернатор Франк.