Теперь, после ареста Василия, Капа лишилась всякой надежды на то, что жизнь ее вообще когда-нибудь устроится по-человечески. Заведенной машиной моталась между тюрьмой во Владимире и домом в Москве…
Как-то вместе с Капитолиной в тюрьму поехала Светлана, оставившая запись о «мучительном» свидании с братом. На стене кабинета, где брат и сестра встретились, еще висел огромный портрет Сталина.
«Под портретом сидел за своим письменным столом начальник… Он был маленького роста, белобрысый, в стоптанных и латаных валенках. Кабинет его был темным и унылым — перед ним сидели две столичные дамы в дорогих шубах и Василий»…
Оставили портрет поклонники вождя или просто забыли его снять? Кто знает, но получилось так, что сын и здесь был унижен перед ликом отца.
Навещали Василия и дети. Надя об этих свиданиях рассказывала:
«Часто, когда мы его ожидали, через открытую дверь в коридоре было видно, как его вели. В телогрейке, ушанке, в кирзовых сапогах он шел, слегка прихрамывая, руки за спиной. Сзади конвоир, одной рукой поддерживающий ремень карабина, а другой державший палку отца, которую ему давали уже в комнате свиданий. Если отец спотыкался и размыкал руки, тут же следовал удар прикладом».
В тюрьме Василия настигло заболевание, в просторечии называемое «сосуды курильщика». В лучшем случае его следствие — хромота, в худшем — гангрена ног, спасти от которой может только ампутация. Это случилось, к слову, и с первой женой Василия Галиной Бурдонской.
Василий давал показания на Капитолину, мучился от болей физических. Но, хочется думать, и от душевных тоже. Днем предавал возлюбленную, вечерами точно стремился ласковостью слов снять с души совершенный грех:
«18.2.56г.
Мамка милая!
Первая ласточка, хотя и небольшая, но все же долетела… Хотя ты далеко, но с письмом как будто приблизилась и находишься рядом. Не думал, что листок бумаги может так взволновать. Ты не представляешь, как приятно в этом «дворце» получить даже такое небольшое и бестолковое, но теплое посланьице!.. Твое тепло лучше всяких лекарств, и раз оно греет меня — мне сам черт не страшен!..
Крепко целую. Твой Василь».
«2.4.56 г.
Мамка — родинка! То, чего я так боялся, произошло. Просудилась… Проклятая конура. Но почему нет больничного? О чем думают ваши блюстители здоровья?.. Кроме нас самих, о здоровье никто заботиться не будет… Настроение отвратительное, но твердость моего духа может тебя не беспокоить. Хотя и трудно, но ничего. Отец часто говорил: «Для того чтобы из железа получилась сталь, его надо бить». Это, конечно, образно, но смысл в том, что за битого двух небитых дают. Сильный человек должен стать сильней от такой передряги, а слюнтяй расклеится».