Пришёл солдат с фронта (Соколов) - страница 125

На этом несчастья не кончились. У Оли появились приступы эпилепсии. Врачи в Торжке и в Калинине (теперь это Тверь) не могли избавить её от этого недуга. Из телевизионных передач я узнал, что в Ленинградском институте мозга операционным путём излечивают от эпилепсии. Мы предложили Лене привести Олю к нам в Ленинград с направлением в институт мозга. Так она и сделала. Олю положили в клинику института. Что с ней там делали, я не знаю, но припадки не исчезли Так они и уехали к себе в Торжок.

Оле становилось всё хуже и хуже, а Лена окончательно спилась и в результате умерла от алкогольной интоксикации. Отец Оли был вынужден поместить дочь в больницу для хроников в городе Удомля. Через какое-то время она там и умерла.

Тётя Настя стойко пережила все эти трагические события. Она была сильной женщиной, достойной своей фамилии. Иногда стойкими могут показаться просто бесчувственные люди, но это не тот случай. Более чутких к чужому горю людей, чем тётя Настя, я редко встречал в жизни.

Жизнь продолжалась. Мы помогали тёте Насте посылками с продуктами для диабетиков. То же делал и мой двоюродный брат Борис Станчиц, сын дяди Афанасия. Присылала ей посылки из Риги и сестра Наталья.

После всех несчастий каждый наш приезд в Кузьмовку был особенно радостен для тёти Насти и Михаила Борисовича.

Михаил Борисович был совсем не похож на учителя, даже сельского. Внешность у него была мужицкая, крестьянская. Он даже немного подыгрывал своему облику манерой говорить «по-деревенски». Он был немногословен и больше любил задавать вопросы и слушать, чем говорить. В молодости мне очень нравилось отвечать на его вопросы о международном положении, о науке и прочих вещах. Моему самолюбию льстило, что взрослый человек интересуется моим мнением. Я казался сам себе очень умным. А Михаил Борисович подбадривал меня репликами вроде: «Вот ведь оно как, а мы тут сидим в деревне и не знаем, что вокруг творится». Всё он прекрасно знал — читал газеты, выписывал журналы, слушал радио. Ему просто хотелось доставить мне удовольствие, а заодно позабавиться тем, как я «распускаю хвост». Михаил Борисович был умным и весьма ироничным человеком. Я это понял, когда повзрослел и сам поумнел. Беседы с Михаилом Борисовичем продолжались, но теперь уже это был разговор двух взрослых людей.

Михаил Борисович любил тётю Настю, заботился о ней и был надёжной опорой в её жизни. Точнее охарактеризовать его отношение к тёте Насте можно было бы словами: он верно служил ей.

В 1972 году я развёлся со своей первой женой и женился на Элеоноре Евгеньевне Юнаковой, ставшей Соколовой.