В первых числах июня мы получили телеграмму от тёти Насти: «Мама в больнице, приезжайте» Мы сели в машину, приехали в Кузьмовку и с тётей Настей поехали в прямухинскую больницу. Мама чувствовала себя неплохо.. На второй день мы снова навестили её. Из Торжка приехал дядя Гриша. Я поговорил с врачом. Женщина-врач сказала, что у мамы был приступ стенокардии, но сейчас её состояние удовлетворительное, и надо полагать, что через некоторое время её можно будет выписать из больницы.
Маленькая сельская больница мне понравилась, лечащий врач вызывал доверие. Мама чувствовала себя прилично и даже ходила смотреть телевизор. было решено, что мы заберём её домой, как только она окрепнет настолько, чтобы перенести поездку на машине. Мы возвратились в Ленинград.
9 июня 1980 года пришла телеграмма от тёти Насти: «Мама умерла». Мы похоронили маму на кладбище в берёзовой роще на берегу Осуги.
Умерла она так, ка хотела. Она не раз говорила мне: «Хорошо бы умереть во сне: уснуть и не проснуться. Не знать, что умираешь». По словам больных из её палаты, так и получилось. После обеда мама прилегла, как обычно, вздремнуть. И не проснулась.
Мы продолжали ездить в Кузьмовку и после смерти мамы. Последняя поездка была, кажется, в 1984 году.
Заболел и умер Михаил Борисович. Его похоронили рядом с мамой. Мы с Элей, бывая в Кузьмовке, посещали их могилы.
К тому времени вернулся со службы в армии сын Лены Саша — единственный живой представитель несчастной семьи. Он оказался хорошим парнем и принял на себя все заботы о тёте Насте и её доме. Тётя Настя писала нам, что он окончил техникум и работает в Торжке на вагоностроительном заводе. Каждую неделю Саша приезжает к ней в Кузьмовку, привозит продукты и помогает по хозяйству. Мы были рады за тётю Настю.
О смерти тёти Насти нам не сообщили. Мы узнали об этом печальном событии от наших рижских родственников.