В комнату с камерой меня привела Людмила Георгиевна — эффектная энергичная дама средних лет. Я подумал, что она пользуется успехом у мужчин и привыкла командовать ими. Дама была старшим инженером. Меня отдали в её распоряжение. Этому предшествовала беседа с начальником лаборатории №10, Петром Ефимовичем Кодессом. Он расспрашивал меня о том, где я учился и чем занимался на прежней работе. Разговаривая со мной, Кодесс смотрел не на меня, а на собственный стол, и при этом как-то странно улыбался. Это несколько смущало меня, но позднее я убедился, что он разговаривает так со всеми.
Людмила Георгиевна сказала: «Вот камера, займитесь ею. Надо привести её в рабочее состояние. Если что-нибудь понадобится, позвоните мне». Назвав номер телефона, она вышла из комнаты. Я остался один на один с камерой, которую до этого никогда не видел. Должен признаться, что меня несколько покоробила такая форма обращения с новым сотрудником. Но делать нечего — «взялся за гуж, не говори, что не дюж». Чтобы разобраться в устройстве камеры, я принялся изучать техническую документацию.
Моё одиночество вскоре было нарушено. Раскрылась дверь, и в комнату вошёл человек с папкой, набитой бумагами. Это был крепкий мужчина средних лет, с красным лицом и седыми волосами ёжиком. «Новый инженер?» — спросил вошедший. Получив утвердительный ответ, он представился бывшим начальником отдела, отстранённым от должности, и, придвинувшись ко мне вплотную, заговорил вполголоса: «Я должен вас, как нового человека, ввести в курс дела. Тут полное засилье евреев. Когда я был начальником отдела, я их всех вывел на чистую воду, но меня сняли. Вот тут у меня в папке все материалы, вся переписка по этим делам с вышестоящими инстанциями». Он доставал бумажку за бумажкой и всё говорил, говорил…
Не зная, как от него избавиться, я молчал и пытался продолжать заниматься своим делом, но в то же время, чтобы не обидеть человека, делал вид, что внимательно слушаю собеседника. Наконец он ушёл, пообещав познакомить меня завтра с новыми материалами. Потом пришёл тощий пожилой человек — тоже из «бывших». С печальной улыбкой он начал рассказывать мне о творящихся в отделе безобразиях. Боже мой, как они мне надоели!
Вся эта история с моими «гостями» было бы просто смешной, если бы не имела зловещего оттенка. Ещё очень свежа была в памяти сфабрикованная НКВД история с «врачами-отравителями» из кремлёвской больницы, которые, якобы, вместо того, чтобы лечить руководителей партии и правительства, умерщвляли их по заданию сионистской организации. Они были арестованы в декабре 1952 года. Одним из арестованных был Мирон Семёнович Вовси, генерал-майор медицинской службы, академик АМН СССР, главный терапевт Советской армии. В январе 1953 года арестовали и его жену. Их дочь, Любовь Мироновна Вовси, работала у нас в лаборатории. Люба была замужем за офицером ВМФ и жила в Ленинграде. Её не тронули. Но каково ей было выдерживать взгляды людей, подобных моим «гостям»!