Женщина была забетонирована в стене в строившемся доме три года назад. Санитар зачерпывал порцию густой, вязкой замазки, терявшей под его руками очертания женского тела, и в специальном тазу с двойным сетчатым дном промывал эти массы, они растворялись под водой и стекали мутными струями.
В Раменках больше пугали вещи – оранжевый самолетный маяк, покореженный, но сохранивший очертания и цвет. Красивый, выпуклый, яркий. А между закрученными, погнутыми железками застрял кусочек плоти. Непристойный, красный, мягкий, полупрозрачный, склизкий и текучий. Ноутбук с расслоенной крышкой, как будто изгрызенной собакой по углам. Рюкзак. Целый, немного грязный. В нем вперемешку стринги и розовое платье принцессы, детские носки и свитер крупной вязки. Скидочные карты. «Читай-город», «Ecco», «Подружка». А на платье – единорог.
Эксгумации в привычном понимании, когда вскрывают могилу на кладбище, стоят дорого, проводятся редко. Выкапывание трупа где-нибудь в лесу или на дачном участке тоже называют эксгумацией. В Московском Бюро принято эксгумации проводить с участием двух экспертов – эксперта-танатолога, вскрывающего, и эксперта из отдела комиссионных и сложных экспертиз.
На мою первую эксгумацию доставили два трупа, так называемое первичное захоронение, мужчина и женщина закопаны в лесу. Сразу понятно, что такие захоронения, скорее всего, криминальные. На место навели сами убийцы. Женщина сложена в чемодане, согнута пополам, чемодан большой, вместительный, «фибровый», с замками-защелками. Прикрыт простыней, под ним проложена еще одна. Под ней труп мужчины. Мужчина связан, на голове наволочка, под наволочкой голова обернута покрывалом, наволочка и покрывало фиксированы циркулярной повязкой вокруг шеи, повязка держится свободно. Одежда, волосы, лицо, руки в глине, в земле, пахнут керосином. От чемодана тоже сильный запах. Рядом с трупом мужчины бутыль с этикеткой «Керосин», пустая, с характерным запахом. К началу исследования из фабулы знаю только, что оба пролежали в земле полтора месяца. Оба избиты, задушены, сожительствовали долго, несколько лет назад зарегистрировали брак, тридцати восьми и тридцати семи лет, среднего роста и телосложения.
Женщина в чемодане сохранилась прилично, немного подкисла, отдельными лоскутами сползает эпидермис, кожный покров почти везде сохранил цвет. На шее расплылась, но вполне различима странгуляционная борозда, на голове можно локализовать кровоподтеки. Мужчина в состоянии выраженных гнилостных изменений. Кожный покров неравномерного буро-зелено-коричневого цвета с участками темно-красного, темно-синюшного прокрашивания. Эпидермис отсутствует почти на всем протяжении, но кожа, поскольку тело лежало во влажной, глинистой и холодной земле (тела закопали в октябре, в декабре убийцы раскололись и показали захоронение), – не высохла, осклизла. Волосы остаются на перчатках, не надо даже тянуть. Достоверной странгуляционной борозды мы с экспертом из отдела комиссионных экспертиз не обнаружили, достоверных кровоподтеков и ссадин – тоже. Точно исключили раны, на трупе их не было, как не было и никаких дополнительных посмертных повреждений, например, нанесенных животными или образующихся при извлечении трупов. Ран не было и на теле женщины.