В. преследовала простую цель – обвинить скорую в неоказании помощи матери, соответственно, точное время наступления смерти, по мнению В., явно наступившей позже, чем указали врачи, было единственным верным и надежным доказательством вины врачей. А поскольку весь коллектив морга отказался поставить часы и минуты в справке, он, по мнению В., вступил в преступный сговор и покрывал врачей. Дальше жалобы посыпались как из рога изобилия: все сотрудники грубили, не выказали никакого уважения к горю, надругались над чувствами и издевались, судебно-медицинскую экспертизу провели с многочисленными процессуальными нарушениями, причину смерти матери не установили. И далее – просьба к прокурору: окажите содействие, дайте мне, пожалуйста, захоронить тело матери, чтобы сотрудники морга не мешали мне это делать и не надругались над трупом. Жалобе в прокуратуре была присвоена категория «сопротивление выдаче тела», хотя В. забрала мать из морга в назначенный день и захоронила. Бумага пошла дальше, по ожидаемым этапам, доставляя неприятности, заставляя отписываться.
Часто для успокоения родственников врачи скорой делают так называемую реанимацию «по социальным показаниям» – для родственников, напоказ. Пытаются «спасти» пациента, на самом деле оживить умершего, а потом констатируют смерть.
Конец неожиданный и грустный – труп В. привезли к нам в морг в состоянии выраженных гнилостных изменений. Достоверно установить причину смерти не удалось. У нас осталось подозрение, что молодая женщина отравилась. Обнаруженные концентрации феназепама и алкоголя нельзя было интерпретировать как летальные даже в их сочетании, тем более на гнилом трупе, но предыстория со смертью матери, пустые упаковки от таблеток рядом с телом В. заставили думать именно так. В. обнаружили соседи. По запаху. У женщин никого больше не было. Причина смерти матери оказалась банальна – полиэндокринопатия, осложнившаяся кардиомиопатией, заболеванием сердца, с развитием острой сердечной недостаточности. Врачей скорой помощи и сотрудников морга больше не беспокоили.
Еще одна жалобная история тянется два с половиной года. Я вскрывала труп пожилого мужчины К., семидесяти лет, скончавшегося в машине скорой помощи. Диагноз, причина смерти стандартные: ишемическая болезнь сердца и гипертония. Я ограничилась макроскопическим описанием патологических процессов, без микроскопического исследования. В общем, обыкновенный случай. Но судмедэксперт никогда не знает, чем и когда закончится история каждого, даже самого обычного трупа. Может, комиссионную экспертизу лет через пять-десять назначат, или вдруг убийца придет признаваться, что задушил собутыльника своего, который потом сгнил основательно в коллекторе, и, естественно, никаких признаков удавления обнаружить нельзя было, а теперь высокое начальство будет перечитывать твой акт.