Также Григорий Пророков — автор подкастов «Blitz and Chips» и «Жуть» — дает рекомендацию что делать, если гость неразговорчивый: «Мне кажется, все очень просто: когда ты готовишься к интервью, ты должен придумать больше вопросов, чем тебе нужно. Если ты думаешь, что тебе нужно пятнадцать вопросов, придумай двадцать. Если человек отвечает скудными фразами, дополнительные вопросы обычно помогают его разговорить».
Вопрос от читателя: Что делать, если гости не до конца понимают специфику формата подкаста?
Ответ Яны Медведевой: «Придется объяснять и реагировать на ответы, вставлять какие-то свои ремарки, причем делать это постепенно. То есть сначала задавать наводящие вопросы, потом каким-то образом реагировать на ответы, потом вставить какую-то свою историю и посмотреть на реакцию гостя. Если он открыт к тому, чтобы слушать твои истории, твое мнение, то можешь продолжать идти по этому пути. Да, не каждый гость будет готов к такому формату, и тогда придется обращаться к формату, больше похожему на интервью. Тем не менее, можно продолжать попытки встраивать свои истории в разговор. Есть еще одна фишка: объяснить, что это подкаст, скинуть одну-две своих или чужих работы, которые тебе нравятся, и рассказать, что это беседа подобного формата, и дать человеку понять, что он может расслабиться и просто получать удовольствие от беседы».
Соня Гройсман рассказывает о герое своего подкаста, разговор с которым выстроился без проблем: «Наш главный герой, Александр Евгеньевич, как-то разговорился сам (большое ему за это спасибо). Наверное потому что мы с ним были знакомы до этого. Я однажды записывала с ним интервью для материала „Дождя“. В самом начале эпидемии было очень мало врачей, которые уже сталкивались с ковидом, и мне нужно было найти того, который сталкивался, либо мог бы посоветовать мне такого человека. Я обратилась к Александру Евгеньевичу, и выяснилось, что его больница вот-вот переходит на ковидный режим: к ним уже стали привозить первых пациентов. Он был чрезвычайно откровенен со мной и открыт к диалогу. Это скорее его заслуга, чем моя, и я старалась его не подводить. Важно здесь было и то, что после первого эпизода ему понравилось, захотелось участвовать в этом дальше. Он получил фидбэк135 от коллег или близких, и ему хотелось участвовать в этом дальше, уже как полноправному со-создателю. А со всеми остальными врачами было по-разному. Мы же понимаем, что в какой-то момент многим из них — особенно в том, что касалось нарушения их прав, отсутствия средств индивидуальной защиты — самим хотелось про это рассказывать. Потому что это была их боль, и в СМИ они обращались, и готовы были общаться, как в подкастах, чтобы пожаловаться и попытаться что-то изменить. Это что касается историй, когда врачи рассказывали о своих бедах, проблемах, невыплатах. Не нужно было их специально разговаривать. Конечно, нам было очень интересно заглянуть глубже, чем в истории о нехватке средств индивидуальной защиты, но это не со всеми получалось. Кто-то просто не готов в таком ключе общаться, кто-то отвечал сухо. Тут разговаривай, не разговаривай — это все-таки врачи. Первое время мы не планировали делать Александра Евгеньевича постоянным героем каждого выпуска. Я думала, что он запишется, и каждый раз будет новый эпизод, новые дневники. Я пыталась зарядить многих медработников записывать нам какие-то дневники, объясняла формат медсестрам, фельдшерам на скорых. И никто из них в итоге ничего толком не сделал, потому что для них это очень непривычный формат работы. Здесь, правда, должно быть желание поразмышлять над дневниками вечером или в течение дня. А у них было много других запар, поэтому практически ничего не вышло. Но это я искала, когда врачей еще в принципе было мало».