Ну, а теперь самое время сделать лирическое отступление от нашего повествования и задаться вопросом: кто я такой, как тут оказался и какого беса здесь делаю?
Зовут меня… а впрочем, неважно, как меня там звали. С тех пор прошло больше десяти лет, я давно позабыл своё настоящее имя, которым меня именовали в цивилизованном мире. А ещё я был человеком с высшим образованием, хорошей работой, любящей женой и почти взрослыми детьми, а лет мне было уже сорок три. Но это было давно, в другой жизни, о которой я стараюсь не вспоминать.
Вы когда-нибудь задумывались, отчего все фантасты, пишущие на тему попаданства, непременно засовывают своих героев в среду аристократии? Каждый из них, попав в фэнтези-мир, становится эльфийским принцем, магом большого круга, странствующим рыцарем на белом коне, Руматой Эсторским, а то и просто, без затей, королём.
Но, думаю, не стоит винить в этом авторов. Тут имеет место классическая ошибка выжившего. Вот представьте: попал человек из цивилизованного мира в какую-нибудь средневековую задницу, вроде той, где я сейчас. Да ещё в своём теле, испорченном цивилизацией. Что с ним произойдёт? Если он не попадёт в среду аристократии, то результат будет плачевным. Умрёт с голоду, или будет казнён за мелкую провинность, или загнётся от дизентерии, каковая косила людей нещадно всё время до наступления промышленной эры. Вот и всё. Займёт это, от силы, полгода. И что про него писать? И жил он, жил, пока не помер. Конец.
Вот и пишут про тех, кому повезло. Мне, скажу сразу, не повезло. Закинуло меня, к счастью, не в своём теле, а то бы точно умер через неделю, крепким здоровьем я не отличался. Но и благородным доном я не стал. Оказался я в теле простого сельского парня пятнадцати лет от роду, что работал пастухом и имел репутацию сельского дурачка. Справедливости ради нужно добавить, что тело было молодым и крепким, тут уж к судьбе претензий нет. В росте, правда, потерял. В той жизни я был худым, но зато высоким, почти метр девяносто. А здесь мой рост составил метр семьдесят с чем-то, по местным меркам вполне прилично, хотя с непривычки было очень неудобно. Зато вширь в неполные шестнадцать лет разнесло непомерно. Тело было коренастым, как у дикого кабана, руки и ноги, как у штангиста, и сила немереная. Помню, что в первый день, ради эксперимента, подлез под взрослого быка (выбрал спокойного) напрягся и от земли оторвал. А весу в том быке было килограмм триста с гаком. Рожа, правда, тупая, но это и понятно, прототип мой интеллектом не блистал, да к тому же ещё и рыжий. Огненная шевелюра и еда пробивающийся на щеках пух того же цвета. Ну, да ладно, можно потерпеть.