Но возбужденные келсианцы не были расположены слушать, и Вар снова заговорил:
– Вы люди такого сорта, которые действуют только в интересах Бинэ Гессерит. Мы однажды уже приняли их – к нашему великому сожалению. Теперь наши люди всегда будут действовать только в интересах Келсо. Ни одной сестры из вашей общины здесь никогда больше не будет. Довольно насилия. Мне кажется, что я не мог выразиться яснее.
Поднимая с каждым шагом клубы пыли, раввин прошел мимо палаток и переносных домиков и направился к челноку. Он вытер пот со лба и встал рядом с Шианой и Тегом, напряженно глядя на них.
– Надеюсь, мой народ, по милости Божьей, будет здесь счастлив. – Он топнул ногой по пыльной земле. – Нам было обещано, что когда-нибудь мы обретем под ногами твердую почву.
– Вы, кажется, очень волнуетесь, рабби, – заметила Шиана.
– Я не волнуюсь, просто я в печали.
Тегу показалось, что старик совершенно сломлен, водянистые старческие глаза были краснее, чем обычно, как будто от слез.
– Я не смогу быть с ними, так как не могу покинуть корабль.
Чернобородый Исаак утешительным жестом положил руку на плечо старика.
– Для нас это будет новый Израиль под моим руководством, рабби. Может быть, вы передумаете?
– Почему вы не хотите остаться со своим народом? – спросил Тег.
Раввин склонил голову, и слезы закапали на твердо утоптанную землю.
– У меня есть обязательства в отношении одной из моих дочерей, обязательства, которые я не смог выполнить.
Исаак тихо объяснил Шиане и Тегу:
– Он хочет остаться с Ребеккой. Хотя она теперь не более, чем аксолотлевый чан, он отказывается покинуть ее.
– Я буду ухаживать за ней до конца моих дней. Мои люди будут здесь в надежных руках. Исаак и Леви – это их будущее, а я всего лишь их прошлое.
Остальные евреи окружили раввина, прощаясь с ним и желая счастья. Потом рыдающий старик вместе с Тегом, Шианой и другими направился к ожидавшему челноку, на котором им предстояло вернуться на корабль-невидимку.
Двадцать четыре года спустя после бегства с Капитула
Мы ранены, но не побеждены. Нас побили, но мы стойко переносим боль. Нас вытеснили на задворки нашей цивилизации и нашей истории – но мы остаемся людьми.
Командующая Мать Мурбелла. Обращение к уцелевшим на Капитуле
Пока эпидемия сама собой угасала, уцелевшие – все они были Преподобными Матерями – изо всех сил старались сохранить единство Ордена сестер. Никакие вакцины, иммуномодуляторы, диеты и карантин не приносили ни малейшей пользы – население вымирало.
Потребовалось всего три дня, чтобы сердце Мурбеллы обратилось в камень. Вокруг гибли тысячи молодых послушниц – надежд Ордена, прилежные ученицы, не готовые пока стать Преподобными Матерями. Все они умирали либо от болезни, либо от Воды Жизни, не выдерживая Испытания специей.