.
Так глубоко заблуждался не один Полонский. Рапповцы думали так же. Плеханов же был абсолютным авторитетом в кругах советских литературоведов самых различных направлений. Воронский называл его «лучшим среди марксистов искусствоведом»[313]. Рапповцы бросили лозунг: «Наша критика будет развиваться под знаменем плехановской ортодоксии в вопросах литературоведения»[314]. Это было провозглашено в 1929 году. Но все их теоретические выступления до этого и после, вплоть до 1931 года, базировались на «плехановской ортодоксии». Впервые Авербах призвал пересмотреть Плеханова «с точки зрения Ленина»[315] лишь в 1931 году.
Нет надобности здесь излагать общеизвестные истины о выдающихся заслугах г. В. Плеханова в области марксистской эстетики. Философские труды Плеханова стали достоянием вузовского обучения, что явилось исполнением одного из заветов Ленина: «…нельзя стать сознательным, настоящим коммунистом без того, чтобы изучать – именно изучать – все, написанное Плехановым по философии, ибо это лучшее во всей международной литературе марксизма»[316].
Беда рапповцев заключалась в том, что они брали из Плеханова все, не учитывали критические высказывания В. И. Ленина о его трудах, потому что ленинское наследие считали «косвенно касающимся литературы». Не познав ленинской теории отражения, рапповцы допускали идеализм в трактовке художественного творчества и, как и Плеханов, полагали, что понятие красоты связано только с областью инстинкта. Не придав значения статье Ленина «Партийная организация и партийная литература», они по-плехановски рассуждали о классовости искусства, так же, как Плеханов, не понимая самой сути пролетарского революционного искусства – его партийности. Не изучив ленинских документов о пролетарской культуре и путях ее развития, они допускали ошибки в вопросах культурной революции и в вопросах создания новой, социалистической литературы. Наконец, невнимание к ленинскому наследию привело их к неправильной оценке Горького, которого Ленин еще задолго до Октябрьской революции назвал «крупнейшим представителем пролетарского искусства» и повторял эту мысль многократно.
Трудности в разработке художественной платформы возникали еще и оттого, что рапповцы не шли на объединение и товарищеское сотрудничество с другими коммунистическими отрядами теоретического фронта. И скорее не те, а они, рапповцы, являлись причиной разобщенности научных сил. Своих противников и врагов пролетарской литературы, посягавших на «генеральную линию РАПП», они видели всюду. В письме к Авербаху от 13 ноября 1928 года А. М. Горький с огорчением констатировал: «Ваше поколение уже – в «бытии», под вами довольно солидная почва – партия, возглавляющая лучшую часть рабочего класса, партия, в руках которой – политическая власть. Сами вы – тоже партийцы, значит – у вас есть совершенно ясная линия объединения. Но – почему же нет единения, почему мне со стороны кажется, что шум разноречий ваших вызван причинами недостаточно серьезными, мелкими.