у Толстого или у французских реалистов (эдакая отсебятина!), – вымыслы, которые нудно повторяют уже много лет все противники напостовства (особенно неумно это получается у новоявленного «блока»), не будучи в состоянии
понять нашей постановки вопроса о диалектико-материалистическом художественном методе»
[509].
Авербах в статье «На злобу дня» призывает к политике наступления: «Смешная картина: мы кое в чем взяли явно оборонительный тон – в особенности в вопросах творческой линии. Совершенно зря! Все литературные события последнего времени настолько показали правильность (подчеркнуто автором. – С. Ш.) наших основных установок, что у нас все основания быть в положении армии наступающей, а не обороняющейся, наносящей новые удары, а не защищающейся, ведущей атаку, а не отсиживающейся в окопах. Это, повторяю я, относится и к вопросам творческой линии напостовцев»[510].
В специальной резолюции секретариата РАПП «Об итогах III областной конференции Ленинградской АПП» отмечается, что эта конференция в своих решениях будто бы полностью поддержала творческую линию РАПП и осудила «блок». В резолюции секретариата затем резко осуждаются «блоковцы», которые подменили самокритику «прямой дискредитацией литературно-политической линии РАПП». «Блок» именуется «беспринципным», «фракционным», к его представителям, продолжающим упорствовать и после конференции, секретариат угрожает применить организационные меры.
Однако руководители РАПП, не признав своих ошибок и сделав вид, что они вышли победителями из битвы с «блоком», на самом деле были испуганы событиями на ленинградской конференции. Поэтому они создавали видимость исключительного значения этой конференции, подчеркивали «огромную роль ее», как сказано в резолюции секретариата РАПП. Фадеев назвал ее «переломной конференцией, свидетельствующей о том, что РАПП начал выходить и выйдет победителем из этих трудностей»[511].
Не прав Фадеев, возвышающий ленинградскую конференцию за то, что она «единодушно признала в основном правильной (подчеркнуто автором. – С. Ш.) литературно-политическую линию РАПП… и высмеяла этот, с позволения сказать, «блок»[512].
Ленинградскую конференцию действительно следует назвать событием большой важности в развитии всей советской литературы. Конечно, и на ее решениях отразился уровень развития литературоведческой науки тех лет. Однако она явилась плодотворной во многих отношениях. Она была направлена в такой же степени против ошибок «блока», как и против ошибок руководства РАПП. И это рапповские руководители поняли и, боясь потерять престиж, превозносили конференцию за «единодушное» признание ею линии РАПП.