Рапповцы же увидели в «призыве ударников» осуществление своей заветной мечты: наконец-то пролетариат пришел в литературу и совершает в ней революцию. Практически это выглядело так. 30 октября 1930 года на заседании секретариата РАПП Авербахом впервые был брошен лозунг о призыве ударников в литературу. Он сказал: «Вербовка рабочих-ударников в литературу представляет гигантской важности факт в истории нашего движения, про который можно было бы сказать, что он заканчивает предысторию РАПП и начинает действительную историю. Впервые… реализуется на деле то, о чем мы говорили»[532]. Вслед за призывом, в соответствии с ложными убеждениями рапповцев, был брошен второй лозунг – «Ударник производства – центральная фигура пролетарского литературного движения». Простые рабочие, имевшие большой жизненный опыт, с воодушевлением и мастерством работавшие на производстве, преданные делу строительства социализма, в своем абсолютном большинстве еще не были готовы к литературной деятельности. Тем из них, кто обладал природным даром творчества, предстояла долгая учеба. Рапповцы же не считались с этим. Своими решениями «орабочить пролетарские литературные организации сверху донизу» они требовали от ассоциаций ввести (во все органы издательств, редколлегии журналов) рабочих от станка. Смешно и горько становится, когда, перелистывая составы секретариата и правления РАПП, редколлегий журналов «Октябрь» и «На литературном посту» за 1931 год, в конце списка все тех же известных фамилий писателей и критиков встречаешь: «ударник производства». Нет ему ни имени, ни фамилии. Лишь позже в секретариате РАПП под этим абстрактным названием появилась фамилия т. Фридмана, а в редколлегии «Октября» – т. Резчикова.
В апреле 1931 года секретариат РАПП подвел первые итоги призыва. Вот что сообщил В. Ильенков на заседании секретариата:
«Из всех призванных есть небольшое количество, единицы, которые могут сейчас писать – плохо ли, хорошо ли – это вопрос другой, но которые овладевают элементами художественного творчества, – это, повторяю, единицы, а огромная масса (было призвано несколько тысяч. – С. Ш.) – это невыявившиеся, неопределившиеся, которых мы можем рассматривать как массу читателей»[533]. И тем не менее в июне 1931 года все еще отмечалось: «Призыв рабочих-ударников коренным образом изменил лицо организации. Ударники стали самыми активными участниками нашей организации, и литературное дело по-настоящему становится частью общепролетарского дела»[534]. Однако здесь же резолюция пленума правления МАПП констатировала: «Это вовсе не значит, что творчество ударников совершенно. Очень часто стихи, очерки, рассказы ударников примитивны, фактографичны, не поднимаются до обобщений, страдают цеховой замкнутостью, ограниченностью мировоззрения ударников»