.
Вся эта огромная армия советских писателей – и попутчики, и писатели-коммунисты Д. Бедный, Ю. Либединский, С. Семенов, Ф. Гладков, В. Маяковский, «стоящий где-то на отшибе, но очень к нам близко», – все «они являются наглядным аргументом революции». Они говорят о том, что Советская власть неодинока, «что у нее и в ней – огромная притягательная сила, что ее позиция достаточно крепка, что она располагает целым кадром талантливых художников «божьей милости», что русская революция не импотента в духовном, а следовательно, и в иных смыслах, что рабочие, крестьяне, наиболее демократичная, разночинная интеллигенция («кухаркины дети»), совершившие революцию, – не разрушители, а подлинные творцы будущего».
Воронский отвергает обвинения напостовцев в том, что дто «Красная новь» радушно открывает двери попутчикам из-за «преступного пристрастия» в период нэпа. Это делается тому, «что Демьяном Бедным и повестью Ю. Либединского «Неделя» русская современная литература ограничиться не может…Честь и место писателям-коммунистам, пролетарским писателям, но в меру их таланта, в меру их творческой способности. Партийный билет – великое дело, но размахивать им не к месту не следует».
То, что в резолюции ЦК партии от 1925 года будет квалифицироваться как «проявление комчванства», в статье Венского именуется размахиванием партбилетом «не к месту», о «размахивание» будет еще не раз предметом и поводом для суровой партийной критики, вплоть до начала 50-х годов, когда А. Велик попытается возродить рапповское комчванство. Но если в 50-х годах этот новоявленный рапповец получит единодушное и всеобщее осуждение, в начале 20-х годов все обстояло значительно сложнее.
Как известно, напостовцы во всех своих декларациях подчеркивали, что пролетарский художник должен изображать «современную действительность, творцом которой является пролетариат»[120].
Воронский придавал важное значение изображению «жизни и борьбы пролетариата», за отсутствие этого изображения он критиковал пролетарских писателей. Но он был решительным противником тематической, узости, цеховщины, которые проповедовали напостовцы вслед за пролеткультовцами. В разбираемой нами работе он утверждает, что «задача пролетарского художника совсем не в том, чтобы изображать только ту действительность, творцом которой является пролетариат, а всю современную действительность в совокупности. Нужно только эту действительность видеть глазами коммуниста»[121].
В заключение работы Воронский дает принципиальную оценку деятельности журнала «На посту». Эта оценка сурова, но абсолютно справедлива в той части вопросов, которые затронуты в его статье.