Зная, что типограф Жозе Мартине страдал сильной близорукостью, его лишили очков. Без них он был скорее похож на слепого, потому что не мог даже различать еду. Примерно год спустя в результате столь жестокого обращения у него помутилось сознание, его здоровье было сильно подорвано, и через несколько лет он уже находился на грани смерти.
Алваро Куньял, который был арестован 25 марта 1949 года, пробыл в камере-одиночке под усиленным надзором агентов ПИДЕ до суда, состоявшегося в мае 1950 года. После этого он провел в заключении еще 5 лет без права переписки и общения. Это был самый длительный срок одиночного тюремного заключения. В течение 8 лет, проведенных в одиночке, Алваро Куньял находился под постоянным надзором и даже во время свиданий с семьей в строго установленные дни и часы около него находился агент ПИДЕ, который записывал все, о чем говорилось.
Здоровье Милитона Бесса Рибейры, арестованного вместе с Алваром Куньялом 25 марта 1949 года (это было его четвертое тюремное заключение), было уже значительно подорвано в течение долгих лет пребывания в тюрьме и ссылке в концлагере Таррафал. Он страдал заболеванием печени и кишечника. На все его протесты и требования о медицинской помощи ПИДЕ отвечала отказом, потому что замысел был ясен: уничтожить всех четверых, и в первую очередь Милитона и Алвара Куньяла.
Строгий тюремный режим, плохая еда и отсутствие медицинской помощи способствовали обострению его болезни. Состояние здоровья Милитона ухудшалось с каждым днем. Однако несмотря на обострение болезни он решил объявить голодовку.
Его перевели в больничную камеру тюрьмы, но положение практически не изменилось: строгий одиночный режим, отказ в переписке и свиданиях с семьей.
До самой смерти его не покидала мысль сообщить своим товарищам по партии о том, что он навсегда оставался ей предан. Поэтому он написал несколько писем, адресованных руководству партии, которые были перехвачены охранкой. Только два письма дошли до места назначения. Одно из них было написано кровью.
"Я вынес то, что мог вынести человек. Не знаю, как у меня хватило сил для этого. Однако даже в минуты самых тяжелых страданий меня никогда не покидала вера в наше правое дело. Я уверен, что победа будет за нами. Я всегда был готов отдать свою жизнь за дело партии и вижу, что этот момент наступил. Несмотря на то, что я уже нахожусь на смертном одре, меня еще продолжают избивать по щекам агенты охранки. Физические боли, бессонница, голод, предсмертные агонии, - я все вынес за эти семь месяцев, почти все время лежа, как парализованный...