Я так подробно остановился на этом вопросе для того, чтобы указать условия моей работы, в особенности в смысле подыскания себе помощников. Людей положительно не было. Меня всегда то удивляло, что как-то все смотрели на ту работу, которую творили, как на дело, которое создавалось лично для меня, а не как на широкую государственную творческую работу.
Прошло два месяца с тех пор, как Гетманство пало. Я не успел закончить эти воспоминания, как уже те предсказания, которые я делал на первых страницах моих записей, сбылись.
Петлюра и Винниченко исчезли из Киева, дальше будет хуже, большевизм зальет всю Украину. Не будет ни Украины, ни России. Неужели украинцам от этого лучше, или великорусские круги выиграли что-нибудь? Неужели моя деятельность носила какой-нибудь личный характер? Я далек был от этого и до сих пор не вижу ни малейшего повода к таким толкованиям. Меня этот вопрос настолько интересует, что я был бы очень благодарен, если бы мне кто-нибудь конкретно указал, на чем же собственно базировалось такое мнение. Такое заявление нисколько не затронуло бы моего самолюбия, так как, несомненно, вина в конце концов моя. Одно из основных достоинств всякого стоящего у власти – уметь убедить людей идти к нему, и для этого необходимо прибегать к целому ряду действий несколько театрального характера. Я к ним не прибегал. Я настолько был убежден в правоте своего дела, настолько мало думал о себе, имея в виду только одно дело – создание порядка в этой громадной стране, что верил, что ради этого меня поддержат без всяких демагогических приемов с моей стороны, которые несносны мне. Мне казалось, что каковы бы не были у людей политические убеждения, кроме негодяев, которым в анархии легче ловить рыбу, все пойдут за мной. Украинцы потому, что никогда бы Украина не получила бы такого определенного облика государства, как при мне, никогда их мечты не были бы так близки к осуществлению, как за время Гетманства. Я настолько этим проникся, что и теперь не изменил своего взгляда. Я убежден, что Украина может существовать только в форме Гетманства. Конечно, роль гетмана должна быть существенно урезана в сравнении с теми правами, которые я себе лишь временно присвоил для проведения в жизнь всех тех начинаний, которые иначе проведены быть не могут. Великороссам и вообще лицам, отрицающим Украину, мне казалось, нужно было идти в то время со мной, так как это был единственный крупный оплот против большевизма.
С падением Гетманства последний оплот большевизма рухнул, так как Краснов, взятый большевиками во фланге, тоже должен будет рано или поздно отступить перед большевиками. Что же касается Деникина, я, видя его честность, его преданность России, его организаторские способности, скажу: он ничего крупного сделать не может, Россия им не будет освобождена от большевиков. Скорее Колчак, как человек он подходит, но я боюсь говорить об его деле, так как мне вся обстановка, в которой он работает, мало известна.