Я тогда пригласил всех 13 епископов и решительно потребовал назначения срока созыва Собора. Они согласились. Созыв назначен был, если не ошибаюсь, на 7 или 14 июля. В совете министров было решено, что ничего не имея против назначения преосвященного Антония митрополитом Киевским, правительство передаст вопрос об окончательном признании его таковым Церковному Собору. Пусть сам народ решит это дело, близкое сердцу всякого православного. Митрополит Антоний был в курсе всех этих осложнений. Он, как человек безусловно большого ума, написал мне с большим достоинством письмо, в котором он признавал мою власть и приехал в Киев. Я его принял с подобающим почетом, но сказал ему определенно, что он принят мной не как митрополит Киевский, а как Харьковский, впредь до решения Собора, который открывал свою деятельность через несколько дней.
Как там уже это произошло, я не вдаюсь в подробности, но через несколько дней было торжественное служение в Софиевском Соборе в моем присутствии. Было сказано несколько прекрасных проповедей, в том числе митрополитом Антонием, и в результате Собор утвердил назначение митрополитом высокопреосвященного Антония. Мне пришлось с ним довольно часто видеться, и я считаю себя обязанным несколько остановиться на этой выдающейся личности. Но прежде этого хотелось бы высказать то мнение, которое я себе составил по поводу церковной распри, которая одно время, казалось, могла сильно разгореться у нас и неизвестно к каким бы она еще привела результатам. Думаю, чрезвычайно плачевным.
Лично я – глубоко верующий православный христианин. Бесконечно привязан к нашему православию, но не могу без искреннего сожаления смотреть на то, во что обратилась наша Церковь, благодаря возмутительной политике, которую вела старая правительственная Россия по отношению к ней. Вера задушена, убито все живое, святое в нашей религии, загублено, а осталась какая-то мертвящая, холодная обрядовая сторона. Во главе Церкви стояли и стоят до сих пор чиновники. Я знаю, что патриарх Тихон выдающийся человек по своему уму и духу, но он далек нам, украинцам, а главное, между нами и им барьер в лице тех же прежних архиереев и всех их присных. Вообще, я верю, что Россия возродится, но что она возродится только на федеративных или широко автономных началах. Точно так же и Церкви нужна децентрализация и децентрализация широкая. Нужно, чтобы положительно все церковные дела решались у нас, связь с Московской церковью должна быть духовная в лице патриарха. Нужно, чтобы высшее духовенство назначалось из местных людей, нужно воскресить православие, разжечь сердца наши любовью к вере, как было у нас в старину, а это только и возможно, когда люди, стоящие во главе, будут сами жить интересами народа и близко к нему стоять. Среди теперешних иерархов много очень почтенных людей, но каким образом человек, родившийся и всю свою жизнь пробывший, скажем, в Калужской губернии, может восприять среду и особенности населения Подольской губернии? Духовное различие между калужским жителем и волынским такой иерарх обыкновенно объясняет стремлением к униатству или тайной работой последнего. А это далеко не так. Все мировоззрения жителя севера и юга совершенно различны, ему не нравится великорусский архиерей, но это совсем не значит, что он тянет в унию. Последняя делает большие успехи у нас на Украине. Эти успехи временные, они не прочны. Я убежден, что эти успехи только и возможны ввиду того разлада, который существует у нас в Церкви. Сельское духовенство необходимо поднять, перевоспитать его. Но эти пришлые люди, стоящие во главе Церкви, не в состоянии сделать этого. В этом отношении я вполне согласен с украинцами, но они хотят автокефалию; я этого положительно не хочу. Не говоря уже о том, что автокефалия может создать церковную распрю у нас в народе, так как далеко не все даже того мнения, что и я в вопросе церковном, и не только не хотят автокефалии, но даже автономии Украинской Церкви, не говоря уже о том, что у нас в данное время нет людей, вполне подходящих для того, чтобы дать этой Церкви при автокефалии должное направление. Но опасность является действительно в смысле распространения у нас униатства.