— Что ищешь ты в храме?
— Пришла дать клятву человеку по прозвищу Демон.
— Скажи мне, воин меча, по своей ли воле ты даёшь эту клятву?
— Да, по своей. — Она собралась, отвечала не задумываясь.
— Скажи, есть ли на тебе другие клятвы именем богов?
— На мне нет других клятв.
— На какой срок ты собираешься дать свою клятву? — Вот тут она задумалась, а потом повернулась ко мне, посмотрев вопросительно.
Так. Если я соглашусь, что клятва только на время, пока она в отряде, то недолго мои тайны будут оставаться тайнами.
— А какой максимальный срок? — Спросил я у работника храма.
— До следующего перерождения. — Тот ответил, спокойно переключившись с торжественной речи на обычную.
— Тогда до него. — Храмовник опять перевёл взгляд на Хайлин.
Та задумалась. Если не согласится, тогда и клятва мне не нужна, надеюсь, она это понимает. Видно было, как девушка колеблется, но потом она всё же упрямо сжала губы и кивнула.
— До перерождения.
— Да будет так. — Кивнул служитель и снова заговорил более спокойным голосом, в котором отсутствовала торжественность. — Ты знакома с ритуалом?
— Он такой же, как во время посвящения?
— Начало такое же. — Кивнул он удовлетворённо. — Кровь на оружие в алтаре проливается вначале, дабы призвать внимание бога к словам клятвы. Дождись внимания бога, потом говори. Если клятва будет не принята, кровь не впитается. Обычно, это случается, если бога не устраивает цена, но бывает и сама клятва ему не нравится, тогда отказ будет сразу. Предлагать цену больше четырёх раз нельзя. — И развернулся, уходя.
Чётко и лаконично у местных богов, не то, что у нас на Земле. Помню, бабушка мне только про то, что нельзя
делать сумела сформировать. Есть какие-то там десять заповедей. А что можно, я так и не понял. Получается, можно всё, что не запрещено, но это странно.
Мы остались вдвоём. Вокруг стояла гулкая тишина, даже не верится, что за стенами шумный город. Отличная звукоизоляция.
Хайлин стояла и смотрела на камень с воткнутым мечом. Кажется, она решила его взглядом вытащить. Нет, всё же решилась, вытащила небольшой нож, порезала ладонь, и кровавой ладошкой провела по мечу в камне.
Прошла минута. Всё та же тишина, ничего не происходит. Может, бог спит? Устал воевать, стал пацифистом. Или, может в его шлеме голубь гнездо свил, вот он пока и не у дел.
Вдруг тишина оказалась нарушена. Как будто издалека нарастал гул, который постепенно стал чётче, и стало понятно, что это бой барабанов. Ритм маршевый, «песня про войну».
Стало темнеть. Нет, не как обычно для меня, когда всё становилось просто серым и невзрачным. Начало действительно темнеть, как будто гасят свет в кинотеатре. И в этой темноте стало видно, что меч, покрытый мазками крови, стал светиться изнутри. Свет постепенно разгорался, пока всё оружие не превратилось в светящийся артефакт.